Семнадцать каменных ангелов
Шрифт:
Мир, рассыпавшись в прах, на короткие мгновения сосредоточился в крошечном омуте ее собственной боли, чтобы потом снова раздвинуться до новых измерений, и уже непохожих на прежние. Фортунато решил не прятаться в кусты, а выступить в открытую, и вот теперь это преступление в основных деталях раскрыто – от мерзкого убийства неудобного свидетеля до широкого размаха махинаций «РапидМейл», «Групо АмиБанк» и Карло Пелегрини. Теперь дело должно быть старательно выкопано из руин сегодняшней ночи. Факты постараются предать забвению, а документы – уничтожить, но все еще есть судья Хохт и журналисты, а также еще теплится надежда на лучшее общество, которую никакое правительство и никакой тиран
От двери донесся железный скрежет, затем в соседней комнате послышались шаги. У нее замерло сердце, когда осторожные шаги стали приближаться.
– Кто там?
В дверях спальни появился Фабиан. Он сменил свой твидовый пиджак на черную ветровку, в руке держал пистолет.
– Афина. Сколько неожиданных встреч сегодня ночью!
Он улыбался, но совсем неискренне. Она всегда считала, что у него красивое лицо, но сейчас в нем было больше холодного расчета.
– Вы знаете, что ваш друг Фортунато час назад на глазах полного зала в «Семнадцати каменных ангелах» застрелил комиссара Бианко?
– Нет!
– Да, сеньора доктор. Хладнокровно, не поведя и бровью. Не говоря уже о четверном убийстве в пятнадцати кварталах отсюда. Среди погибших наш собственный инспектор Доминго Фаусто! Страшно неприятно, каждый был добит выстрелом в голову. Я так думаю, что баллистическая экспертиза покажет, что по крайней мере один из них был прикончен девятимиллиметровой пулей из пистолета комиссара. Его также подозревают в убийстве Роберта Уотербери. – Фабиан вздохнул, он был сейчас пародией на прежнего Фабиана. – Вполне логично, как мне кажется. Приключенческий роман всегда должен кончаться кровавой бойней, в которой «плохой» получает пулю, а «хороший» умирает и красивая женщина проливает слезы над его окровавленным телом или он уходит, не видя перед собой дороги, в дождливую ночь, в тот самый момент, когда показываются огни полицейской машины…
– Замолчите, Фабиан. Он уже рассказал мне, что убил Уотербери. Он сказал, что все было заранее подстроено Доминго и еще кем-то. Они обманули его. Он думал, что речь идет просто о запугивании, а потом те двое других стали стрелять. Он прикончил Уотербери из сострадания.
– И вы поверили ему? Кому нужно было убивать такого безобидного boludo, как Уотербери?
Она вспомнила, на кого работает Фабиан, и прикинулась дурочкой:
– Так далеко мы не зашли.
Ответ, по всей видимости, удовлетворил Фабиана.
– Умереть, не зная правды… Это, я согласен, очень грустно. Он жил в иллюзиях и умер, нарвавшись на иллюзии другого сорта. Вот и все, что мы можем положить на могилу комиссара Фортунато. Десять тысяч раз в жизни он сумел договориться, а под конец его подставили какой-то инспектор с жуликом самого низкого пошиба.
Фабиан прошел в комнату, не выпуская из рук пистолета, и увидел рассыпавшиеся по полу из портфеля зеленые пачки:
– Что это у нас здесь? Накопления комиссара? – Он нагнулся и стал копаться в них, заглядывая внутрь пакетов и раздвигая банкноты, чтобы увидеть достоинство купюр. – Похоже, у него здесь сохранилось первое песо, которое он своровал! – Он быстро рассортировал пачки. – Тысяч, наверное, четыреста долларов. Недурная пенсия. – Не поднимаясь с колен рядом с деньгами, он вздохнул и прищелкнул языком. – Какой срам, сеньора доктор, что все это у вас на глазах. Какое же впечатление о конторе у вас останется. Вы только посмотрите, сколько здесь этих грязных денег. Скоро прибудет полиция, и наверняка денежки исчезнут
– Простите, но я смотрю на это по-другому.
– Ну да, конечно, вы такая idealista, куда вам до реальностей. В таком случае будет… – Он наставил на нее пистолет и без всякой иронии продолжил: – …Все это мне, а вам ничего.
Она не хотела принимать его всерьез:
– Вы идиот, Фабиан. Не пройдет и часа, как вас выследят.
– Ну? – Он быстро нагнулся и вытащил из пиджака Фортунато его пистолет. – В моем варианте это сделал комиссар. – Он глянул на окно, рассказывая свою историю, он взвинчивал себя. – Вы пришли в момент, когда комиссар складывал деньги, чтобы бежать с ними. Вы стали угрожать ему, и он застрелил вас из своего пистолета, чтобы вы не помешали. – Он поспешно заглянул в патронник, есть ли там заряд. Голос его звучал необычно напряженно, он судорожно взмахнул рукой. – История получается очень недурная.
Ситуацию изменил скрип тормозов у дома. Фабиан перевел взгляд с денег на окно:
– Подкрепление! – На миг он смешался. – Ну что, напугал я вас, нет? – Он поскорее сунул пистолет Фортунато назад в его кобуру.
За окном хлопнули дверцей машины и раздался требовательный голос:
– Полиция! Бросай оружие, hijo de puta!
Фабиан опустил пистолет, пожал плечами и выглянул в окно:
– А, наши коллеги, федералы. Это была шутка, а? Я хотел, чтобы вы почувствовали, что такое настоящая полицейская жизнь. Так, для интереса. – Он наградил ее крокодильей улыбкой и вернулся к окну. – Я полицейский! Инспектор Фабиан Диас, – крикнул он, опустив пистолет дулом в пол. – Не стреляйте!
Сначала была мертвая тишина, потом она услышала гром, и град пуль прошил комнату. Она бросилась на пол, и осколки штукатурки набились ей в волосы. Фабиан, совершив пируэт, отлетел от окна и, уткнувшись лицом в спинку кровати, свалился на пол. На миг он попытался подняться, выпрямив торс, но шквал огня из окна оборвал последние ниточки жизни. Наступила короткая тишина.
Афина не понимала, что ей делать. Фабиана расстреляли с таким палаческим профессионализмом, что она не знала, не будет ли сама на очереди.
– Это я! – крикнула она. – Доктор Фаулер из Соединенных Штатов! Не стреляйте!
Она услышала топот бегущих к двери ног, и вдруг сразу вокруг нее полукругом встали три человека в гражданском, наставив на нее стволы. Она видела, как полицейские переглянулись, будто не зная, нажимать на спусковой крючок или нет. Потом в комнату вошел их начальник, человек лет сорока пяти, в кожаном пиджаке.
– Что вы здесь делаете? – заорал на нее федеральный комиссар.
– Сеньор Фортунато позвонил мне и попросил приехать.
Федеральный начальник смотрел на нее сверху вниз, и весьма агрессивно, – он привык получать ответы на свои вопросы.
– А этот? – резко бросил он, указывая на тело Фабиана. – Он что-нибудь говорил?
– Этот? – Афина медленно поднялась на ноги и пристально посмотрела своими холодными зелеными глазами в глаза допрашивавшего ее полицейского. – Этот рассказывал о матче «Бока» – «Ривер».
Федерал, по-видимому, смешался – он повернулся за подсказкой к человеку, маячившему в дверях. У него были редеющие волосы, зачесанные на пролысину, одет он был в синий блейзер. Он мрачно осматривал ее, как пылесос изучает трудное пятно на ковре. Затянулась долгая, нервная пауза.