Семнадцать мгновений Вейдера
Шрифт:
Она услышала голос журналиста:
– Лорд Вейдер только что вернулся с миссии на Ри...
Темный рыцарь снова попал в кадр крупным планом. Сейчас он беседовал с каким-то высокопоставленным лицом. Журналиста проигнорировал начисто. А затем всего-то повернул к работнику СМИ голову в шлеме – и тот поспешил мгновенно убраться… Оборванное на полуслове название планеты покатилось в пустоту.
Лея в этот момент сжимала острые
Через два дня вернулся Бэйл. Юная принцесса отворачивала припухшие глаза – девочка опять плакала. Потом все рассказала отчиму. Прибавив, что теперь обязательно станет политиком, как и он. Ведь бороться со Злом – высшая честь.
Теперь перед ней стоял потомок того черного имперского злодея, само существование которого, казалось, привносило ещё больше боли и несправедливости в этот бренный мир.
Сын Вейдера... Люк Скайуокер? Но Люк всегда был ее другом. И не один раз спас ей жизнь. И её друзьям – тоже… Здесь, наверное, какая-то нелепая ошибка?
– Есть кое-что еще. Тебе будет нелегко услышать это, но придется. Если я не вернусь, ты станешь единственной надеждой Альянса.
– Люк, не говори так. У тебя есть способности, которых я не понимаю и которыми никогда не смогу владеть.
– Ты ошибаешься, Лея. У тебя тоже есть эти способности. Когда-нибудь ты научишься пользоваться ими, как и я…
«И это может принести тебе несчастье... всем нам...», - подумал Люк.
– Течение Силы в моей семье велико. В моем отце, во мне и...
– юный джедай помедлил, - в моей сестре.
Лея ошеломленно подняла на него глаза.
– Да, это ты, Лея.
– Я знаю, - выдохнула принцесса.
– Каким-то образом, я всегда знала это.
– Поэтому ты понимаешь, почему я должен встретиться с ним.
С ним!
Поверить в то, что Люк Скайуокер – ее родной брат, оказалось очень просто. В следующее мгновение ее, словно электрическим током, ударило осознанием.
Она – ДОЧЬ ДАРТА ВЕЙДЕРА?
– Нет, Люк, беги! Улетай, Люк! Далеко-далеко! Если он может чувствовать твое присутствие, беги! Если бы я могла, я бы тоже полетела с тобой…
– Так нельзя, Лея. Ты всегда была сильной…
Люк соскочил с изгороди и обнял сестру за плечи.
– Но почему ты должен встретиться с ним?
– Потому что в нем еще осталось добро. Я чувствую это. Он не отдаст меня Императору. Я могу спасти его. Я должен обратить его к Свету. Я должен попытаться...
Люк поцеловал ее в щеку, и шагнул в темноту бесконечного эндорского леса.
Вейдер до последней секунды продолжал надеяться, что всё будет не так.
Что сын прилетел на Эндор участвовать в сражении, а не искать – для выяснения отношений – встречи с отцом. И, уж конечно, не ради философских дискуссий о Добре и Зле с Императором.
Люк шел к нему.
Он чувствовал это так же, как в Облачном Городе ощущал острое желание Скайуокера-младшего отомстить Врагу. Только теперь в эмоциях Люка почти не было ненависти. Скорее... там было то самое проклятое сострадание, которое нагадал ему Император.
«Я действительно недооценивал провидческие способности Палпатина».
Разница была только в том, что в этот раз сын шел не убивать его, а спасать.
Итак, есть разница в мотивации.
Будет ли разница в результате?
Вейдер спустился с трапа шаттла и прошел на уровень ниже – навстречу юному джедаю. Первый, не сопровождаемый шипением активированных сейберов разговор отца и сына – еще более неискренний, чем обмен мнениями на Беспине.
Он сам назначил точное время атаки Альянса и поэтому ожидал прибытия флота повстанцев на орбиту Эндора ровно через три часа. Но, поскольку прятать Люка от Императора более не представлялось возможным, понимал, что сейчас ему придется какое-то время подержать сына в арестантской камере, а после предъявить мальчишку под желтые очи Его Величества. И разыграть перед Императором проникнутый пафосом спектакль ««Отец склоняет сына к Темной стороне», растягивая время.
До тех пор, пока защитное поле Звезды Смерти не исчезнет навсегда вместе с генератором.
И тогда…
Вейдер вышел из лифта.
Еще шаг... два... три... Дверь открылась.
В небольшой коридор гордо ступил герой Альянса Люк Скайуокер. Под конвоем двух штурмовиков и обогнавшего компанию командира, видимо, ждущего поощрения за поимку столь знаменитого злоумышленника. Сам Скайуокер-младший, казалось, излучал джедайское спокойствие, но его глаза, неотрывно смотревшие на отца, выносили суровый приговор «ужасу Галактики».
– Этот повстанец сдался сам. Хоть он и отрицает это, я думаю, в лесу могут оставаться его сообщники. Я прошу разрешения прочесать лес.
«Хм…спорим на мой шлем, что в компанию «сообщников» затесался некто по имени Соло? Поймаешь его, я тебе даже Орден верности выпишу. Моим людям будет проще отрубить этот генератор, если никто не будет путаться под ногами».
– Он был вооружен только этим.
– Хорошая работа, командир. Оставьте нас. Ищите остальных мятежников и приведите их ко мне.
– Да, милорд.
Светловолосый юноша в черном костюме держался героически мрачно, как на расстреле. В глазах уже не было той беспинской оголтелости – подрос и поумнел. Вернее, теперь он четко осознавал свою цель. Вейдер зашагал по коридору базы, Люк пошел рядом, пытаясь на ходу заглянуть в темные глаза-линзы Лорда.
– Император ожидает тебя.
– Я знаю, отец.
– Итак, ты принял правду.
– Я принял правду о том, что ты когда-то был Энекином Скайуокером, моим отцом.
В разуме Вейдера зашевелилось какое-то древнее татуинское суеверие. Он резко повернулся на каблуках, и, грозя сыну пальцем, зашипел: