Семнадцатая осень
Шрифт:
– Это ваше рабочее место, – Крашников указал на стол с ноутбуком.
– Спасибо, – в тон ему ответила Городовая и, с трудом продираясь сквозь горы папок, прошла к отведенному ей рабочему месту.
При ближайшем рассмотрении все, что находилось на столе, включая ноутбук, было совершенно новым, тетради оказались в клетку, а в ящике стола лежала запакованная пачка влажных салфеток и большой набор цветных маркеров. Что же, приятный сюрприз! А какое внимание к деталям!
Городовая уселась за стол, положила на него свою сумочку от Prada и неожиданно для себя ощутила спокойствие и умиротворенность – все в этом кабинете ее устраивало, все было по душе. Даже дикий беспорядок, всего минуту назад обескураживший ее, сейчас показался таким уютным и … безопасным что ли… Да – именно это она
Стол Крашникова располагался прямо напротив стола Городовой и их разделял только табурет, со стоящим на нем принтером. Следователь подошел к своему столу, снял с поверхности стула пачку каких-то бумаг и, аккуратно положив их прямо на пол, тяжело опустился на стул. Сложив руки прямо перед собой, он несколько секунд молчаливо их разглядывал, после чего поднял усталый взгляд карих, обрамленных потрясающе длинными ресницами глаз, на Городовую, и произнес низким, немного хриплым голосом:
– Называйте меня Дмитрий. Как мне лучше всего обращаться к вам?
– Обращайтесь ко мне Оксана, – сдавленно ответила она; по какой-то причине от взгляда Крашникова она снова почувствовала себя не в своей тарелке.
– Хорошо. Оксана. Как мы будем с вами работать? Сразу выскажу свое мнение – я не против совместной работы, но у каждого из нас за годы службы выработаны свои методы, поэтому неизбежны трудности во взаимодействии и … во взаимоотношениях.
Городовая еще больше смутилась от такой прямоты, да еще эта духота в кабинете…
– Согласна. Работаем вместе и при необходимости разделяемся, – выдавила она из себя.
Следователь удовлетворенно кивнул, будто не замечая смущения новой коллеги, после чего снова надолго замолчал, уставившись на свои руки.
– Вы не против, если я немного проветрю здесь? – Городовая не дожидаясь ответа приоткрыла окно, находившееся слева от стола. Впрочем, ответа и не последовало.
Прохладный осенний воздух разрядил обстановку в кабинете и освежил мысли Городовой. Спустя пару минут, во время которых она старательно делала вид, что ищет что-то в своей сумочке и просматривает сообщения в телефоне, Городовая решилась поднять взгляд на своего новоиспеченного коллегу. Он сидел напротив, с опущенной головой и закрытыми глазами, что было очень похоже на сон. Женщине в голову пришла мысль, что возможно ее первое впечатление о нем было ошибочным – вполне вероятно он не молчун и не циник, а просто зверски устал, и именно это в настоящий момент случайно позволил наблюдать постороннему человеку. Вслух она громко произнесла:
– Я бы хотела изучить все имеющиеся материалы по нашим делам.
Крашников открыл глаза, тяжело выбрался из-за стола, взял три папки с завязками с тумбочки позади себя и положил их перед Городовой, после чего вернулся к своему столу и принялся перебирать какие-то бумаги. Все действия он осуществлял без комментариев, четко, без лишних движений, как-то даже по-армейски… Городовая, молча наблюдавшая за ним, вдруг поняла, что ее первые впечатления оказались неверны не только относительно самого Крашникова, но и относительно его кабинета она в первые минуты пребывания здесь, оказалась не права. В хаосе, царящем вокруг была какая-то особая система. Она только что заметила, что папки, топографические карты и бумаги не беспорядочно разбросаны, как ей сначала показалось, а уложены четкими, ровными стопками и явно неспроста, на разных уровнях – на полу, на стульях, на полках шкафов и на самих шкафах. На многих из этих стопок Городовая разглядела небольшие стикеры с надписями, а из самих папок и книг виднелись разноцветные закладки. Помимо этого, теперь Городовая заметила, что на этих стопках, да и на любой другой поверхности, совершенно отсутствует пыль. Однозначно, первое впечатление о кабинете, как о барахолке, оказалось обманчивым, но от этого Городовой не стало здесь менее уютно, наоборот, все встало на свои места – она любила, чтобы во всем была система и смысл, и, хотя сама не была педантом, уважала педантичных людей.
Следователь достала из своей сумочки рабочий блокнот и ручку любимой марки, предпочитая пользоваться привычными канцелярскими принадлежностями, убрала сумку
Первый исчезнувший мальчик – Серов Иван Юрьевич, семнадцати лет, учащийся одиннадцатого класса средней общеобразовательной школы номер один. Воспитывался в полной семье родными родителями, работающими на местном металлургическом комбинате. В семье есть младший ребенок – Вадим, восьми лет, учащийся первого класса той же школы.
Никаких проблем с несовершеннолетним или сложностей в отношениях с ним, никто из членов семьи не отмечал. Последние полгода Иван встречался с одноклассницей Мариной, а так же часто проводил время в довольно большой компании друзей, состоявшей из юношей и девушек, каждый из которых был опрошен следователем Крашниковым. Друзья не отметили ничего подозрительного ни во внешнем виде, ни в поведении Ивана в последнее время.
В деле находилось множество различных рапортов и объяснений: судя по всему опрошен был каждый человек из окружения подростка, каким-либо образом связанный с ним – учителя, одноклассники, сторож школы, соседи, друзья и знакомые, официанты кафешек, расположенных возле школы и рядом с домом мальчика, а так же бывшие друзья и подруги. К рапорту о беседе со школьным психологом прилагалась подробная психолого – педагогическая характеристика Ивана, из которой следовало, что парень был оптимистичным коммуникабельным подростком, не склонным к конфликтам и деструктивному поведению.
Изучив все бумаги, имеющиеся в папке с надписью «Серов», Городовая выстроила последовательность того, как разворачивались события второго сентября сего года, в день исчезновения Ивана. В последний раз члены семьи видели его дома во время обеденного перерыва. После обеда, около четырнадцати часов, младший брат Ивана – Вадим, ушел в свою комнату, а родители отправились на работу. Иван в это время смотрел телевизор и был, как обычно, весел и спокоен. Когда в пятнадцать тридцать Вадим вышел из своей комнаты, Ивана дома уже не было, и мальчик подумал, что старший брат отправился гулять с друзьями. Вернувшиеся с работы после восемнадцати часов родители не обеспокоились отсутствием Ивана, до тех пор, пока тот так и не возвратился домой к двадцати трем часам. Обзвонив всех друзей и девушку Ивана и выяснив, что после обеда его никто не видел, родители сообщили обо всем в полицию.
Это была вся информация, которая имелась по данному делу. Разносторонняя, объемная, но катастрофически пустая, она мало что объясняла и ничего не доказывала. Проведенные розыскные мероприятия не дали никаких зацепок – ни следов похищения, ни признаков того, что Иван уехал куда-либо сам, ни свидетелей, ни предшествующих подозрительных событий или происшествий, ни следов какого-либо совершенного преступления в отношении мальчика. Городовая отметила для себя, что все объяснения – от родителей, младшего брата, девушки Ивана и его друзей, а так же от психолога школы и других лиц, отобраны одинаково подробно и скрупулезно. Немного поразмыслив над этим и сделав кое-какие пометки в блокноте, Городовая приступила к изучению материалов дела об исчезновении второго мальчика.
Артемов Михаил Андреевич, семнадцати лет, учащийся одиннадцатого класса средней общеобразовательной школы номер два. Другая школа – не та, в которой учился Серов. Дальше – все как под копирку из первого дела, только имена и обстоятельства разные. Полная семья, младший брат – первоклассник, девушка, друзья… Окружающие мальчика люди – все как один – утверждают что никаких проблем и предвестников того, что случилось позже, никем замечено не было.
В этом случае исчезновение произошло ранним утром. В последний раз члены семьи видели Михаила выходящим из дома, он направлялся в школу. Но до школы парень так и не дошел. Родители обнаружили исчезновение мальчика только вечером, после визита его девушки – Елены, безуспешно пытавшейся дозвониться до Миши с самого утра, и обеспокоенной тем, что он так и не появился на занятиях. Родители сразу же сообщили об исчезновении сына в полицию, но, как и в случае с Серовым Иваном, ни следов похищения, ни признаков преступления обнаружено не было.