Семнадцатая осень
Шрифт:
Городовая снова сделала в своем блокноте несколько пометок. Углубляясь в дела об исчезновениях детей, она становилась все мрачнее. Мальчиков однозначно похитили, но кто и с какой целью? Требований выкупа не поступало, да и дети эти были не из самых богатых семей…
По долгу службы она знала страшную статистику, что во многих случаях преступлений против детей – особенно когда нет очевидных подозреваемых – виновный находится очень близко, как правило, в семье ребенка. Это были страшные преступления – предательство самых близких людей всегда, независимо от жизненного и служебного опыта, повергало в шок и подрывало саму веру в жизнь, ее осмысленность. И, какими бы страшными ни были последствия преступлений, снятие подозрений с родных людей жертв, всегда приносило необъяснимое
Обстоятельства третьего дела совсем незначительно отличались от двух предыдущих. Третий исчезнувший мальчик – Хабаров Олег Геннадьевич, семнадцати лет, учащийся второго курса местного металлургического колледжа. Полная семья, четырнадцатилетняя сестра, девушка, друзья… та же благополучная картинка, что и в двух предыдущих случаях.
В половине первого ночи Олег, проводив свою девушку до ее дома, после совместного пребывания на дискотеке в Доме Культуры, подойдя к собственному дому, встретил соседей – восемнадцатилетних братьев – близнецов, которые так же возвращались с дискотеки и остановились покурить неподалеку.
Сотрудники полиции, разумеется, опросили братьев в первую очередь. С их слов, Олег был трезв, в хорошем настроении, выглядел как обычно. Ребята покурили вместе, поговорили на разные темы – о том, что было на дискотеке, об общих знакомых, о девушках, и разошлись около часа ночи – братья вошли в ворота своего дома, а Олег направился к воротам своего. Вот только до дома он все же не дошел и больше с тех пор его никто не видел.
Естественно, соседям – братьям на слово никто не поверил, и их показания были проверены самым тщательнейшим образом. От дальнейших подозрений их спасли записи с камер видеонаблюдения, установленных по всему периметру земельного участка, на котором располагался их дом. Согласно нескольким рапортам, на записях было отчетливо видно, как трое парней непринужденно курят в течение довольно длительного времени, а после мирно расходятся – Олег в сторону своего дома, братья же входят в свои ворота и прямиком в дом, откуда появляются, только на следующее утро, что также было зафиксировано камерами.
Дом Олега Хабарова, к сожалению, не попадает в зону наблюдения этих камер, поэтому по записям с них нельзя наверняка утверждать – куда именно тот отправился. Доподлинно известно только то, что утром мать Олега вошла в его комнату и обнаружила, что постель не была расправлена. Сделав вывод, что мальчик не вернулся вечером с дискотеки, и обзвонив друзей и девушку Олега, она выяснила, что после дискотеки парня никто из них не видел. В семь утра семья Хабаровых сообщила об исчезновении сына в полицию.
Знакомая уже история – ни следов какого-либо совершенного преступления, ни доказательств того, что парень добровольно покинул свой дом.
Сходство этих трех случаев, отсутствие очевидных следов преступлений и свидетелей в каждом из них – вот что само по себе могло оказаться зацепкой, которая, к сожалению, опять же приводила Городовую к умозаключению об умышленном похищении мальчиков, но не давала ответа – кто и с какой целью это мог сделать. Каких-либо других данных, за которые можно было зацепиться, действительно не было – ни тебе историй со злоупотреблением спиртным, или употреблением наркотиков, ни «плохих» компаний, ни конфликтов со сверстниками, ни семейных драм…
Как одна из версий местной полиции, рассматривался самостоятельный уход детей из дома, по собственной воле. Однако, Городовая сразу отмела ее как несостоятельную. Покинуть родной город без предварительной подготовки – без теплой одежды, денег и документов – поразительная глупость, а судя по изученным материалам, эти мальчики глупцами не были. Возможно, такая развязка этой истории была бы самой предпочтительной – три товарища, решив, что провинциальная
Хотя, версия похищения во всех трех случаях казалась следователю более вероятной, ее все же, смущало полное отсутствие каких-либо свидетельств этого. Как правило, даже самые хорошо спланированные и подготовленные похищения оставляют за собой следы… Если только, дети совсем не сопротивлялись, а значит – еще один довод в пользу версии о близком знакомстве жертв с похитителями.
Городовая размышляла над делами мальчиков, все больше убеждаясь в том, что в этом провинциальном городке может оказаться все не так благополучно, как кажется на первый взгляд. Она составила что-то вроде небольшого плана действий для себя, приятно удивившись тому, что не испытала даже секундного раздражения во время работы с документами, не обнаружив в них никаких несостыковок, несовпадений в объяснениях или рапортах, составленных Крашниковым. Все было проработано четко: объяснения взяты очень подробно, обстоятельства изучены скрупулезно, бумаги в аккуратном состоянии, разложены в хронологическом порядке по датам их составления. Городовая невольно прониклась чувством уважения к следователю: как бы не хотелось этого признавать – но она и сама не сделала бы проведенную им работу лучше. Во время предыдущих расследований ей приходилось сталкиваться с несравнимо менее старательными полицейскими. Она, наконец, допустила возможность того, что Крашников действительно толковый парень, как утверждал его шеф, и знает свое дело, однако ему явно не хватало опыта в подобных делах.
Подняв голову, Городовая обнаружила, что этот самый толковый, но неопытный парень сидит, откинувшись на спинку своего стула и внимательно, с интересом наблюдает за ней. Неожиданно смутившись и почувствовав необходимость сказать хоть что-то, она в несвойственной ей манере высокомерно и пафосно произнесла:
– Хорошая работа, Дмитрий. Все очень подробно и аккуратно. Нераскрытых вопросов и слепых пятен в материалах я не обнаружила, как не обнаружила и никаких зацепок. По-моему вы совершенно ничего не упустили.
От тона, каким она произнесла эту речь, ей сразу же стало жутко неудобно. Этого уже давно не случалось, но когда-то именно такой тон речи и манера разговаривать были ее защитой от смущения и неуверенности в себе. С тех пор прошло много времени, она научилась преодолевать неуверенность другими, менее смешными, более приемлемыми способами и забыла об этом, но сейчас вспомнила. Да что же с ней такое?!
Крашников отвернулся к окну, молча кивнул несколько раз головой и снова повернувшись к коллеге, вопросительно изогнул брови, явно ожидая продолжения. Городовая демонстративно сложила папки с делами в стопку, подвинула их на край стола, убрала свой рабочий блокнот и ручку обратно в сумочку, после чего, не меняя тональности, ответила на вопросительный взгляд следователя:
– Ну а раз все так чисто да гладко, нам остается только одно – начать все сначала, чтобы доказать, что так не бывает.
Пусть лучше Крашников считает ее стервой, чем догадается, до какой степени она смущена.
6
В последние недели, все время Крашникова, за исключением нескольких часов сна в сутки, занимало расследование исчезновений мальчиков. Он собирал информацию мельчайшими крупицами, старался не упустить из виду ни малейшей детали, порой доходя до абсурда. Он уже начал забывать, как жил до этих исчезновений. Ложась на ночь в постель, он долго не мог заснуть, а когда ему, наконец, это удавалось, то ему непременно снились кошмары. По утрам он вставал еще более разбитым, чем ложился накануне вечером. Он принудительно заставлял свой организм функционировать в режиме нон-стоп с помощью кофеина и холодного душа, однако понимал, что долго так не протянет. В последнюю неделю он стал замечать за собой полное отсутствие каких-либо желаний, интересов и жизненных сил, возможно, у него начала развиваться депрессия.