Семнадцатый
Шрифт:
– Поехали, – процедил Шева.
Я посильнее газанул, машину чуть дернуло и мы рванули вперед. В правом заднем зеркале я видел продолжавшую стоять машину, но вот водителя разглядеть уже не мог.
– Гоночные авто – обычно дело на местных дорогах, что ли? – первым заговорил я. – Помню, в детстве слышал о чудаках, устраивавших заезды прямо на улицах города. Неужели их до сих пор не разогнали?
– Ну давай, скажи еще, что мы того самого призрака из радио встретили, – хмыкнул Шева. Это звучало абсурдно, да и друг мой уже будто
– Призрак – не призрак, но чудо еще то, – пошутил я. – Так подумать, в столице на дорогах и не таких циркачей встретишь.
– А то! Чего стоит то чучело, помнишь, на крузаке? На красном все пытался тебя объехать, хотя ты и сам на полкапота вперед стоп-линии высунулся, а поток так и прет. Того и гляди, нашему авто сопли подотрут, а этот все щимется…
Вспоминать любимого дорожного персонажа было, конечно, весело, но я все еще ощущал холодок под кожей. В принципе, вся эта поездка была мне неприятна, да еще и по такому поводу, а тут вот это. И как я его не заметил раньше, дорога ведь пустая была.
– Давай поскорее доберемся до места, тут и так нервяк на нервяке. Проклятая поездка.
Я не мог не согласиться с Шевой.
Глава 3. Живая дорога
Пора было заправиться – как машине, так и нам, и я завернул на АЗС. Пока я жевал свой бургер, Шева давился горьким кофе и жаловался на все подряд.
– Триста рублей за такую бурду! Тьфу, ну и мерзость. За крепкий кофе у нас я готов заплатить втрижды дороже, но не за такую же дрянь! Тебе с бутербродом хоть повезло? (сам Шева к еде был щепетилен и ничего из ассортимента заправки ему не приглянулось).
Поскольку я жевал активнее, чем отвечал, он выхватил у меня из рук чек и принялся изучать.
– Жмоты, даже «Счастливого пути» не пожелали. Ну, знаешь, на чеках внизу обычно пишут что-то подобное. Эти мало того, что обдирают на честном слове, так и слова приятного тоже на нас пожалели. Номер какой-то приписали только. Типа, позвони и получи свое сраное напутствие по телефону.
Он одним глотком допил кофе, поморщился, выбросил стаканчик и пошел к машине. А вот меня его слова заинтересовали, и я повнимательнее вгляделся в цифры на чеке. Что-то было не так, но что именно?
– Ты совсем никуда не торопишься, а? – лопнуло терпение у Шевы.
– Это не какой-то номер телефона. Это номер Леры. Шева, я клянусь, это ее номер!
– Чушь! Дай сюда.
Он достал телефон и сверял цифры, пока я тупо смотрел вперед через лобовое стекло. Как это может быть? Совпадение? Опечатка? Зачем вообще писать номер телефона на чеке?
Мы вместе вернулись на заправку, но разговор с кассиром ни к чему не привел. На других чеках номера не было и в помине (нам их посмотреть, конечно, не дали, пришлось поверить на слово). Сослались
– Что думаешь? – спросил Шева.
– Что нужно ехать дальше.
– Да, потом уже.
Мы поняли друг друга, не трудясь правильно формулировать мысли. От номера Леры, каким бы образом он ни оказался на этом чеке, ничего не зависит. А от того, насколько быстро мы доберемся до больницы, зависит напрямую, успеет Шева увидеть мать или нет. Как бы ужасно это ни звучало.
Леру я набрал по дороге.
– Как у вас там? – ее голос звучал устало, как обычно к вечеру. Я включил громкую связь.
– Нам еще часов пять пути. Слушай… Тут на чеке с заправки, короче, на нем твой номер телефона. Странно, тебе не кажется?
– Как это мой? От руки кто-то приписал, что ли? – вот что особенно ценю в Лере: она никогда не делает преждевременных выводов. Какой бы бред ей ни рассказывали, всегда выслушает до конца, без насмешек и прочих дуростей. Все говорят, это наивность, а я считаю – вера в людей. Особенно в меня она верила, как никто другой.
– Нет, Лера, касса выдала твой номер вместо «Спасибо за покупку», – вклинился Шева.
– Ну, вероятно, там должен был быть номер вашей заправки, просто опечатка в какой-то одной цифре, – чуть помедлив, предположила она.
Это звучало более чем убедительно, и все же, все же…
– Как там принцесса? – я решил направить разговор поближе к реальности.
– Как всегда, носится, потная вся, как мышь. Сто раз уже просила не прыгать на кровати, без толку. Только ты на нее и можешь влиять, меня она совсем не слушается. Попробую с ней порисовать, но боюсь, надолго ее не хватит и придется придумывать что-то новое.
– Скоро уже спать. Укладывай ее и сама отдыхай.
– Да, но мне было б спокойнее узнать, что вы нормально доехали. Все равно ведь не засну.
– Да, слушай… – начал я вообще без понятия, что хочу ей сказать. – Я… я тебе напишу, как доберемся. Целую.
– Целую. Шева, тебе отдельно обнимашки.
– Спасибо, Лера. Видишь, я у нее любимчик, – не без удовольствия заметил он, когда жена повесила трубку.
Начинал моросить мелкий дождь. Мы закрыли окна, и в салоне моментально стало невыносимо душно. Я включил обдув стекол.
Незаметно для меня трафик стал очень плотным. Обычно к вечеру машин поменьше, но сегодня прямо аншлаг.
– А говорят, Москва резиновая. Видели б они наши трассы. И куда вы все претесь на ночь глядя?
Я хотел было ответить: очевидно, туда же, куда и мы – по неотложным делам, но дорога вдруг начала вести себя крайне странно.
Дорога – она ведь тоже живая. Она просыпается от твоих колес, когда по ней едешь, и дремлет, пока машин нет. Она заигрывает с тобой, виляет полосами, завлекает невнимательного штурмана. Мне казалось, я понимаю ее язык и умею угадать ее настроение.