Семья, брак и родительство в современной России. Выпуск 2

Коллектив авторов

Таким образом, целью исследования являлось изучение совладающего поведения субъектов деструктивной привязанности к партнеру, уровня его продуктивности и обусловленности характеристиками привязанности как фактора ухудшения благополучия и жизнеспособности их отношений.

Эмпирическая база исследования состояла из 165 чел., состоящих в отношениях любовной привязанности (в том числе в супружеских отношениях) от 3 до 20 лет. Средний возраст испытуемых – 32 года (SD=3,8). Все испытуемые были разделены на две группы. В первую группу вошли 43 женщины и 40 мужчин (n=83), не состоящие в отношениях деструктивной привязанности. Во вторую группу – 48 женщин и 34 мужчины (n=82), являющиеся субъектами деструктивной привязанности.

Основным методом исследования являлось авторское феноменологическое интервью. Для изучения индивидуального копинга использовался Опросник способов совладания – WCQ С. Фолкман и Р. Лазаруса (Folkman, Lazarus, 1988) в адаптации Т. Л. Крюковой, Е. В. Куфтяк, М. С. Замышляевой (2004); для изучения компонентов привязанности

партнеров в близких отношениях – Мультиопросник измерения романтической привязанности у взрослых – MIMARA, адаптация Т. Л. Крюковой, О. А. Екимчик (2009).

Результаты и их обсуждение. Согласно данным, полученным нами данных из феноменологического интервью, субъекты деструктивной привязанности регулярно испытывают тревогу, связанную со страхом потерять партнера; узнать об обмане с его стороны; с общим недоверием к нему. Чувства описываются испытуемыми как хронические, возникающие вне независимости от объективных обстоятельств; как «изматывающие», «опустошающие».

При изучении чувств и переживаний субъектов деструктивной привязанности нами были выявлены следующие эмоции, характеризующие выборку: страсть, желание полностью обладать партнером (²=125,45, р<=0,001); ненависть к партнеру (²=121,66, р<=0,0 01); внутренняя напряженность (²=128,65, р<=0,001). Все испытуемые отмечают силу и тяжесть собственных переживаний. С одной стороны, они склонны оправдывать наличие столь сильных переживаний именно уникальностью своего опыта, что схоже с работой такого защитного механизма, как рационализация (²=121,66, р<=0,001); с другой стороны, ими отмечается «ненормальность», деструктивность данных переживаний. В то же время большинство субъектов деструктивной привязанности игнорируют либо не в полной мере осознают ту угрозу, которую представляет для них отношения с конкретным партнером (в частности, элементы насилия в отношениях), склонны «забывать» эпизоды ненадежности и безразличия партнера, что, на наш взгляд, является действием защитного механизма вытеснения (²=115, 48, р <= 0, 001).

Идея о том, что в подобных отношениях фрустрируются потребности субъекта деструктивной привязанности также нашла свое подтверждение: оказалось, что им свойственен более высокий уровень фрустрации в близких отношениях с партнером (р<=0,001). Испытуемые также имеют более высокий уровень самоподдержки (р<=0,001). Тревога, страх потерять партнера, трудности в удовлетворении собственных потребностей в любви способствуют их эмоциональному дистанцированию от партнера для того, чтобы уменьшить силу переживаний. Именно эмоциональная отдаленность от партнера, трудности в установления близости с ним могут способствовать нарастанию тревоги и укреплению привязанности к партнеру. Также им свойственен более высокий уровень ревности (р<=0,001), что связано с желанием подавить тревогу в отношениях с партнером путем осуществления контроля над ним и отношениями в целом, проявления которого и выражаются в ревности. Более высокий уровень «срастания» с партнером (р<=0,001) испытуемых, имеющих деструктивную привязанность, связан с проблемами у них такой привязанности в дифференцировании личностных границ, что является закономерным итогом отсутствия подлинной психологической безопасности в отношениях.

Различия в выраженности компонентов привязанности у субъектов с деструктивной привязанностью и испытуемых контрольной группы представлены в таблице 1.

Таблица 1

Сравнение выраженности показателей привязанности у субъектов с деструктивной привязанностью (n=82) и испытуемых контрольной группы (n=83)

Фрустрация субъектов отношений деструктивной привязанности оказалась положительно связана с использованием копинг-стратегии «планирование решения проблемы» (R=0,67 при р<=0,001), что объясняется возникновением у испытуемых желания получить удовлетворение своих потребностей через попытки улучшить взаимоотношение с партнером, добиться необходимой эмоциональной близости с ним. Также была выявлена значимая положительная взаимосвязь между уровнем «самоподдержки» и использованием конфронтативного копинга (R=0,426 при р<=0,048), что проявляется в попытках испытуемых укрепить, усилить дистанцированность от партнера путем демонстрации враждебности к нему, тем самым избегая негативные переживания. Вероятно, что партнеры, имеющие высокий уровень самоподдержки в отношениях, не склонны воспринимать другого партнера как способного оказать им помощь в совладании, поэтому выбирают копинг, позволяющий им оказывать наибольшее сопротивление стрессу. Положительная связь выявлена между «самоподдержкой» и копинг-стратегиями «принятие ответственности» (R=0,516 при р<=0,014). Также нами было выявлено, что чем

выше у партнера выражен такой компонент романтический привязанности, как «ревность», тем в большей мере он использует копинг-стратегию «бегство-избегание» (R=0,476 при р=0,025). Ревность к партнеру, связанная с недоверием к нему, тяжелыми переживаниями, в определенной мере затрудняет применение проблемно-ориентированного копинга и подталкивает человека к избеганию решения проблемы. Кроме того, ревность, на наш взгляд, связана с проблемой контроля над партнером. А поскольку осуществлять полноценный контроль над другой личностью практически невозможно, а также испытываются чувства небезопасности и непринятия, это становится предпосылкой для использования стратегии «бегства-избегания». Значимую отрицательную взаимосвязь между ревностью и использованием копинг-стратегии «положительная переоценка» (R=–0,448 при р<=0,035) мы можем объяснить тем, что ревность, как тяжелое для испытуемых переживание, связанное со страхом потерять партнера, способствует их восприятию отношений как опасных, тревожных, которые хочется разорвать, что затрудняет возможность положительно переоценить ситуацию. Сравнительный анализ различий используемых копинг-стратегий между партнерами с деструктивной привязанностью получить следующие результаты. Таким образом, субъекты отношений с деструктивной привязанностью:

1. Чаще используют копинг-стратегию «дистанцирование» (р<= 0,002). Эта стратегия связана с когнитивными усилиями, направленными на уход от проблемы и желание уменьшить ее значимость. Частое использование этой стратегии во многом связано с большей тяжестью испытываемых переживаний. Невозможность избавиться от источника переживаний, приводят к желанию отгородиться от них.

2. Чаще используют копинг-стратегию «самоконтроль» (р<=0,008), что говорит о силе негативных переживаний, с которыми приходится им совладать, применять усилия, направленные на регуляцию своих чувств.

3. Чаще используют копинг-стратегию «принятие ответственности» (р<=0,154), что связано с их склонностью к рационализации, стремлением оправдывать действия партнера. Переживая негативные чувства, данные испытуемые не склонны ожидать или обращаться за помощью к партнеру, что подталкивает их самим искать пути решения проблемы.

4. Чаще используют копинг-стратегию «бегство-избегание» (р<= 0,001). Совладание у данных испытуемых происходит в большей степени с чувствами, состояниями, переживаниями, поэтому усилия, направленные на избегание негативных переживании, нередко оказываются эффективными.

Описанные выше различия представлены в таблице 2.

Выводы

Совладая с эмоциональными переживаниями, небезопасностью и непринятием в отношениях деструктивной привязанности, испытуемые используют разнообразные копинг-стратегии, но продолжают испытывать высокий уровень стресса и сохраняют неудовлетворяющие их отношения. В таких отношениях они применяют преимущественно избегающие стратегии копинга и стратегии эмоционально-ориентированного копинга. Это свидетельствует о сложности эмоционального переживания стресса, трудностях в использовании продуктивных стратегий, о неподвластности данной ситуации контролю, а также о склонности испытуемых уклоняться от травмирующих переживаний для сохранения относительного психологического комфорта. Использование стратегий «принятие ответственности», «положительная переоценка» позволяет частично адаптироваться к испытываемому в отношениях стрессу, что усиливает субъективное восприятие отношений с партнером как уникальных и сверхзначимых. Однако, вследствие глубокой неудовлетворенности отношениями, ими практически не используется копинг, направленный на отношения, а также диадический копинг.

Таблица 2

Различия в выраженности копинг-стратегий по методике «Опросник способов совладания» у субъектов с деструктивной привязанностью и испытуемых из контрольной группы (n=165)

Литература

Абульханова-Славская К. А. Жизненные перспективы личности // Психология личности и образ жизни. М.: Наука, 1987. С. 137–145.

Абульханова-Славская К. А. Типология активности личности // Психологический журнал. 1985. Т. 6. № 5. С. 3–18.

Боулби Дж. Привязанность. М.: Гардарики, 2003.

Ветрова И. И. Развитие контроля поведения, совладания и психологических защит в подростковом возрасте: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2011.

Григорова Т. П. Деструктивная привязанность во взрослом возрасте и совладание с ее проявлениями: Автореф. дис. … канд. психол. наук. Кострома, 2015.

Екимчик О. А. Совладание со стрессом в ситуациях ревности и измены // Стресс, выгорание, совладание в современном контексте / Под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. С. 237–257.