Семья Буториных
Шрифт:
Максим Федосеевич. Хотя бы приблизительно.
Илья. А мечта у меня… даже говорить как-то неудобно!
Максим Федосеевич. А ты… будто как про себя.
Илья. Не сочти, отец, что хвалюсь я, но, знаешь, хочется сделать такое, чтобы вот… Сталин заметил!
Максим Федосеевич. Чего ж тут неудобного? Сейчас оно… почитай, у каждого такая же думка.
Входят Настенька и Василий.
Василий.
Настенька. Каких же это других?
Василий. Ну, что значит — каких? Вообще…
Настенька. Почему же, есть у нее там и папа, и мама, и тетушки всякие.
Василий. А… а дядюшки там, случаем, нет?
Настенька. Вот не присматривалась. Кажется, лишь ваша милость.
Василий. Сомневаюсь. Холодновата она что-то.
Настенька. Значит, есть причина.
Василий. Убей — не вижу.
Входит Ольга Самсоновна.
Ольга Самсоновна. Максим! Где ты тут? (Максим Федосеевич выходит из комнаты Ильи.) Вы там про то да про другое, а я про свое. Дом ремонтировать надо, Максим. Как построили, так десять лет без ремонту. Который раз уж про то трублю…
Максим Федосеевич. Прикидываю, Оля, прикидываю.
Ольга Самсоновна. Все бы вам прикидывать. Мужиков полон дом.
Максим Федосеевич. Самим тут не обойтись. Работа серьезная. (Выходит.)
Ольга Самсоновна. Вот и решай с ним! Нет, на этот раз я не отступлю. (Выходит вслед за мужем.)
Настенька(понизив голос, чтоб не слышал Илья). Между прочим, ты эту новую машину думаешь в свою бригаду взять?
Василий. Зачем она мне?
Настенька. А ребята — непрочь.
Василий. Кто? Мишенька твой, Гайнутдинов?
Настенька. Не только… (Убежденно.) Может, ее на всем руднике внедрять будут.
Василий. Это ты для чего же мне говоришь? Не из уважения ли к изобретателям? Так свое уважение к одному из них ты можешь и по более вескому поводу высказать. Вот, хотя бы, скажем, что он в институте учится, это — да! Здесь я перед Ильей, как говорится, и голову склоняю.
Настенька. Еще бы не склонять! Работать да еще и учиться — это, знаешь… Ого, какая воля и сколько ума нужно.
Василий(тихо). А это изобретение, этот электробуровой агрегат… Рискованная штука. Бурили мы без него простым перфоратором
Настенька. Скажу откровенно, не нравится мне твое рассуждение, честное комсомольское.
Василий. Да я тебя знаю. Тоже, как Илья, фантазерка.
Входят Ольга Самсоновна и Максим Федосеевич.
Ольга Самсоновна. Созовем вот всех и решим. Обещанья твои — плохая утеха. (Зовет.) Илья!
Илья(выглядывает из своей комнаты.) Я занят.
Ольга Самсоновна. Все мы занятые. Все на своих постах инженеры. (Прячет за пояс передника кухонную тряпку.) А сейчас у нас летучка будет. (Илья выходит в общую комнату.) Говори, Максим.
Максим Федосеевич. Считаю — не время. А не согласна — докладывай сама.
Ольга Самсоновна. Десять лет без ремонту живем, а ему все не время. Вестимо, на зиму глядя, не станем, а готовиться уже теперь надо.
Василий. А что тут особенно готовиться? За деньгами остановки не будет. Месяца два-три мы с Ильей рубанем хорошенько — вот и порядок.
Илья. Мне пока не до того. Покончу с машиной, тогда и займусь. (Направляется в свою комнату.)
Василий. Штучки всё.
Илья(останавливается). А если конкретнее?
Ольга Самсоновна. Вася, Васенька…
Василий. Агрегаты, автоматы, домкраты, самокаты… Знаем. Попыхтят, покряхтят с ними месяц-другой, а потом — на склад. А жизнь требует каждый день дай сто, а то и все двести процентов. План требует. Спешить нужно с планом-то. Надеюсь, обзор международного положения во вчерашней «Правде» читал? Вперед надо смотреть.
Максим Федосеевич. Ишь, с каких высоких позиций!
Илья. А видишь ты, дорогой братец, не дальше своего носа.
Василий. Дальнозоркий…
Илья. Жизнь, план… А я что же — мимо жизни? Тоже мне пророк. «Вперед смотреть…» Верно. Да как смотреть, какими глазами.
Максим Федосеевич. Затылком он смотрит, куда там глаза.
Ольга Самсоновна. Максим, ребятушки…
Василий. Я-то? Я?! Да я… да меня (трясет альбомом), меня весь Урал знает! Художники меня рисуют.