Семья Буториных
Шрифт:
Илья. По воскресеньям особое расписание. Читаю.
Вера. Должна сознаться: я и месяц не прожила бы по такому распорядку.
Илья. Армия приучила… Года через два все изменится. Последний курс буду очно заниматься. А пока трудновато, — вот я и…
Вера. Ничего. Держитесь! Я училась во время войны… День — в аудиториях, а вечером, всем факультетом — на шахту, руду выдавать. Да и сейчас нелегко… (Пауза.) Тоже о партии мечтаю. Но мне еще в кандидаты. Вот,
Илья. Удастся, ручаюсь.
Вера. Ну, вы еще пока не директор.
Илья(настойчиво). А все равно будет по-нашему.
В комнату заглядывает Максим Федосеевич.
Вера. Обязательно будет! Вот таким я вас люблю.
Максим Федосеевич скрывается.
Илья. Как вы сказали?..
Вера(смущенно улыбаясь). Да просто… когда вы такой, то вы мне… очень… нравитесь.
Илья. А разве я другим бываю?
Вера. Случается.
Илья. Пойдемте куда-нибудь, а?
Вера. А распорядок?
Илья. Наверстаем! (Быстро собирается.) Входит Ольга Самсоновна с самоваром.
Ольга Самсоновна. Самовар-то вскипел.
Илья. Вскипел, мама, вскипел! (Уходит с Верой.)
Ольга Самсоновна(смотрит им вслед с улыбкой). А ежели вскипел, то и заварить недолго.
Входит Максим Федосеевич.
Максим Федосеевич(усмехаясь, поглаживает усы). Ушли?
Ольга Самсоновна. Отправились.
Максим Федосеевич. Геолог, инженер.
Ольга Самсоновна. А что тут такого? Илья тоже инженером будет.
Максим Федосеевич. Инженер-геолог да инженер-механик… подходяще. Девка-то больно хороша.
Ольга Самсоновна. Разбираешься?
Максим Федосеевич. Не разбирался б, так и тебя б не заметил. (Расправляет грудь.) Оно и мы с тобой погуляли славно.
Ольга Самсоновна. Погуляли, да ранехонько ты меня полонил. С другими полюбезничать не успела.
Максим Федосеевич. Зато со мной наверстала.
Ольга Самсоновна. Годы-то летят. Седые мы с тобой, Максим.
Максим Федосеевич. Души бы не седели, а кудри и подкрасить можно… (Обнимает Ольгу Самсоновну.)
Ольга Самсоновна.
Максим Федосеевич. Теперь, Оленька, и в доме шахта, и в шахте дом.
Ольга Самсоновна. Ну, так и обнимайся в своей шахте с вагонетками!
Занавес
Кабинет директора рудника, Николая Порфирьевича Фурегова, помещающийся в новом здании рудоуправления. В одном из кресел, стоящих перед директорским столом, сидит Безуглый с папкой «для доклада». Входит Вера. Увидав, что Безуглый в кабинете один, она останавливается у двери.
Входит Вера. Она в форме горного инженера третьего ранга.
Безуглый. Проходите, проходите, Вера Ивановна. Вы — по какому делу?
Вера. Принесла свой проект, с поправками.
Безуглый. Скоро же вы справились. Ведь совещание было в понедельник… Два дня.
Вера. Живу этим проектом, Владислав Сергеевич. А где же директор?
Безуглый. Вышел в диспетчерскую. Очень жаль, что я не могу вам его заменить.
Вера. Да, не можете. (Садится.) А вам скорее пошло бы сидеть в этом кресле. (Указывает на кресло директора.) У вас такой… внушительный вид.
Безуглый. Нет, с некоторых пор моя стихия: тишина и глубокая душевная работа. В этом же кабинете я ни на одном совещании не высиживаю больше часа. Уважаемый Николай Порфирьевич глух, как стена. Все телефоны у него звонят, как пожарные колокола. Радиоприемник ревет на весь рудник. А когда говорит сам Николай Порфирьевич, мне так хочется заглянуть ему в горловой аппарат, не скрывается ли там особый звукоусилитель. Если бы я занял этот кабинет… впрочем, я ни за что не согласился бы на это! Я это говорю лишь к тому, что в моем кабинете, в главке, всё было иначе… (Вздыхает). Когда меня… когда мне предложили другую работу, в мой кабинет сел какой-то ортодокс. Я в первый же день убрал мой толстый ковер, зуммерные телефоны сменил на звонковые.
Вера. Печальные воспоминания.
Безуглый. Как полна еще наша жизнь всякими странностями. Я решительно рос, я заведывал крупнейшим отделом главка и вдруг… Оказывается, у меня были враги, о которых я и не подозревал. Когда человек идет вверх, появляется масса завистников и недоброжелателей. Нет, я больше не хочу сидеть в высоком кресле.
Вера. Вы — тоже по делу?
Безуглый. Ставлю вопрос о внедрении многозабойного метода бурения.