Семья для чемпиона
Шрифт:
Мы с Димкой задумчиво замолкаем.
Ремизов обменивается с каким-то мужчиной рукопожатиями, перекидываясь парой фраз. Кивает и закидывает сумку в багажник. Закрывает его, скидывает с головы капюшон и… оглядывается.
Мое сердце запинается.
Не знаю, каким таким чудесным образом, но глаза мужчины безошибочно в десятке припаркованных машин находят именно нашу с Димкой. Мы встречаемся взглядами.
Неужели он почувствовал, что мы на него пялимся?
Ярослав стоит примерно в двух десятках метров от нас, но ощущение, будто он смотрит на меня
– Ма, он что, на нас смотрит, что ли?
– Похоже на то, – сиплю я.
– Или на тебя все-таки?
– Даже не знаю, что тебе на это ответить, сын.
– Вы, случайно, не знакомы?
С моих губ слетает нервный смешок.
– С чего бы ради?
– Ну…
Димка теряется. Я ничего не отвечаю. А Ярослав, будто ему и этого мало, берет и едва заметно мне… кивает. Заставляя мое чадо окончательно офигеть от такого поворота событий. Потом садится в тачку и стремительно покидает парковку.
Я же только сейчас понимаю, что все эти долгие мгновения сидела не дыша. Зато сейчас выдыхаю, давлю на педаль газа и по новой напрягаюсь, когда слышу елейное:
– Мамуль, ты точно ничего не хочешь мне рассказать?
Глава 5
– Да ты рофлишь?
– Зуб даю!
– Значит, вы с Ярославом давно знакомы?
– Очень давно. Тебя тогда еще даже в планах не было, – улыбаюсь, стаскивая из коробки кусок остывшей пиццы.
– И вы больше десяти лет не виделись и не общались?
– Не-а.
– И он все равно тебя узнал.
– Мхм, – мычу, с аппетитом жуя любимую пеперони.
– Очуметь, мам. По ходу, он на тебя запал.
Я от неожиданности закашливаюсь. До соплей и слез! Это что еще за умозаключения? Таращусь на Димку огромными красными глазами. Он лыбится, паразит! И хлопает меня по спине, издевательски приговаривая:
– Ну ты чего, осторожней, мам.
Я немного отхожу от шока, запиваю вставший поперек горла кусок пиццы соком и возмущенно выдаю:
– Дмитрий! Что за разговоры? Что еще за «запал»?
– Ну а что, не так, что ли?
– Почему сразу «запал»? Может, у Ярослава просто хорошая память. А еще он вежливый и внимательный мужчина. А не то, что ты себе нафантазировал!
– Ну-ну, – поигрывает бровями сын.
– Димка, хватит строить мне глазки.
– Мне не пять, чтобы верить в единорогов.
– Между мной и Ремизовым ничего не было, нет и не будет. Точка.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Твои слова.
– Дима! – охаю я, подхватывая диванную подушку. – А ну иди сюда!
Сын хохочет. Подскакивает с дивана, перелетая через подголовник, и улепетывает так быстро, только пятки сверкают и паркет скрипит. Бедные соседи снизу!
– Ну все, это война, парень!
– Бой подушками?
– Только чур на этот раз не поддаваться!
Есть
Битва получается не на жизнь, а на смерть. Набегавшись до упаду и насмеявшись до колик в животе, разгромив спальню парня, мы заваливаемся на его огромную двуспальную кровать. Я таращусь в потолок и пытаюсь отдышаться. Моему спортсмену хоть бы хны! Вот что значит хорошая физическая форма.
– Между прочим, ма, я был бы совсем не против, если бы у меня был такой крутой батя.
– Ты опять?
– Не опять, а снова.
Я хватаю и швыряю в сына подушку.
Он смеется, ловко ее перехватывая прямо на лету.
Об отце Димы мы говорим редко. Вернее, никогда. Сын знает, что он где-то есть. Жив, здоров и радуется жизни. Но понятия не имеет, кто он конкретно. У него даже в свидетельстве о рождении в графе «отец» стоит гордый прочерк.
Однажды я попыталась завести разговор о Гордее. Дима абсолютно равнодушно заявил, что ему это знать не обязательно. Сказал: почему я должен интересоваться тем, кто мной не интересуется? Л – логика. Д – детская. А с ней не поспоришь.
А вот ухажеров моих Димка не видел. Их было немного за тринадцать лет. С кем-то я ходила на свидание, с кем-то на два. А с парочкой даже до секса дошло. Но на этом все и закончилось. Мое убеждение, что ребенок не должен видеть меняющиеся мужские лица в жизни мамы, – твердое и непоколебимое. Так что…
– Слушай, а чего бы и нет? – не унимается сын. – Ты у меня классная! Умная, красивая, добрая и вообще самая крутая мама! Тоже бывшая спортсменка, кстати. Понятно, что Ремизов на тебя заглядывается.
– Дима, перестань, – закатываю я глаза, – я морально не готова к тому, что ты уже взрослый и мы можем вести диалоги на подобные темы.
Шучу, конечно, но с легкой горечью думаю, что еще немного – и мы уже будем обсуждать личную жизнь не мою, а сына. Он влюбится. У него появится девушка. А потом не за горами окончание школы, выгодный контракт, дом, собака, свадьба, внуки… Черт.
Морщу нос:
– Димка, я такая старая.
– Чего?
– У меня скоро будут внуки, – канючу.
– Ты с дуба рухнула, ма? Мне тринадцать! Какие внуки?
– Пять лет пролетят – не заметишь. А потом у тебя появится жена и своя семья. Ты от меня уедешь, и останусь я одна-одинешенька в этой шумной Москве…
– Не останешься, – фыркает Димка. – Мы тебе мужика классного найдем.
– Правда?
– Я те говорю, ма, Ремизов – идеальный вариант. Надо брать!
Я взрываюсь хохотом. Даже в своей самой смелой фантазии я не могу представить, каким образом мы с Ярославом могли бы оказаться вместе. Завязать отношения. Или, боже, стать семьей – это вообще космос! Жизнь – слишком сложная штука. Я в такие чудеса не верю.