Семья для Феликса
Шрифт:
Я впилась взглядом в Феликса. Маленький взрослый сосредоточенно слушал объяснения. Внимательно разглядывал исполнение фигур. Его личико выражало одно: предельную погруженность в урок. Только пальцы жили своей собственной жизнью. Они поглаживали рукоять старенькой потертой и довольно облезшей метлы, словно вели с ней нескончаемую беседу.
И метла откликалась. Все старые волшебные вещи имеют свой характер, в основном вредный, брыкательно-упрямый. Поэтому первокурсники, наученные печальным опытом, стараются не брать из хранилища метлы
Роланда, скорее всего, специально посадила Феликса на одну из этих "растрепок". Посмотреть, сумеет ли с ней договориться. Да и если та потеряет последние прутья, - не жаль, все равно скоро списывать.
Сумел. И еще как! Минут через сорок, я заметила, что пацанчик начал уставать. Я поднялась было, памятуя о его обмороке, испугавшись, что мужик сильно переутомится. Но тут заколдованные, парящие в воздухе фишки в очередной раз изменили рисунок. Феликс, стараясь не зацепить их, не удержался на крутом повороте и соскользнул с метлы. У меня замерло сердце.
Вот же ж, курица-наседка! Знаю ведь, что высота небольшая, что ничего страшного, а испугалась, словно мужик свалился с высоты квиддичного кольца.
Не свалился. Я не поверила своим глазам. Метла вдруг изогнулась, словно пластилиновая, и ловко подставила стремя под болтающуюся ногу начинающего спортсмена. Тот мгновенно воспользовался: оперся, подтянулся. И вот он уже заканчивает вираж. Умничка!
Роланда, как и положено опытным тренерам, имела глаза не только на лице. Собственно, у них органы зрения не играют большой роли. Возможно, хорошие педагоги сразу рождаются с датчиками контроля, которые, несомненно, натыканы в огромном количестве по всему телу. Уверена, что их приходится минимум по одному на каждого подопечного. Бывает, конечно, что система предупреждения еще только планирующегося шкодства барахлит, но редко.
Не успел Феликс закончить маневр, как Роланда очутилась рядом, пряча волшебную палочку. По тому, как она погладила метлу на которой сидел пацан, я поняла, что инцидент с недопадением не остался незамеченным. Роланда что-то сказала, кивнула головой в мою сторону и умчалась к ученикам.
Феликс нашел меня взглядом, помахал рукой, и через пару секунд был рядом со мной на трибуне. Перемахнул через перила и спрыгнул с метлы.
Я поразилась произошедшей перемене: сосредоточенное выражение исчезло, мальчишка весь лучился восторгом и счастьем. Я думала, что сейчас захлебнусь в море его восторженных излияний. Не тут-то было, озабоченность туманом легла на его лицо:
– Плохо.
– Да ты не переживай так. Скоро научишься. Никто не летает идеально, впервые сев на метлу.
– Я научусь, да. Плохо к метлам относятся. Вот, посмотрите!
– возмущенно заявил он и принялся вертеть метлу, демонстрируя царапины и места, откуда выпали прутья.
– Ее нужно починить!
– и тут же сник: - Но это, наверное, дорого...
Метла, казалось, внимательно слушала нашу беседу. Феликс погладил ее, осторожно провел пальцем по длинной царапине. Мне чудилось, что еще немного, и метла заурчит, как довольная кошка.
– А что если где-нибудь прутиков наломать и привязать? И краски немного бы... Краска - дорого. Ну, хоть прутиков?
– мужичок заглянул мне в глаза, ожидая одобрения своих планов. Потом он переменился в лице и испуганно посмотрел в сторону школы:
– Ой, уже столько времени прошло. Нам же возвращаться нужно. К Его приходу все должно быть и-де-а-ль-но.
Он так и произнес, по буквам, явно копируя кого-то. Этот кто-то произносил это словечко с явно угрожающей интонацией.
Не удалось отвлечь мужичка от горьких мыслей. Я даже толком не поняла, понравились ему сами полеты или общение с метлой.
– Феликс. Предлагаю забрать метлу домой. Я их столько починила за свою жизнь. Справлюсь и в этот раз.
– О! А вы только метлы чинили? Или тоже летали? И в квиддич играли? И снитч ловили?
– в потухших было глазах ребенка, вновь зажегся огонек.
Приятно быть объектом восхищения, чего уж там.
– Летала, играла, чинила. И с тобой еще не раз полетаем, если захочешь. Можем прямо сейчас, если твоя метла согласна нести нас двоих. Нам все равно до Хогсмита добираться. Без аппарирования это довольно долго.
Феликс покраснел:
– Это та штука, из-за которой я, как дохляк, в обморок упал?
– Она самая.
– Получается, что я - не настоящий волшебник?
– Тебя метла слушается? А не волшебника стала бы слушаться?
– Это я ее слушаюсь...
– Как это?
– Ну, она сама все делает, что мадам Хуч прикажет, а я только стараюсь не свалиться. Жалко ее.
– Роланду?
– Метлу. Совсем прутиков мало осталось.
– О, господи! Ты меня с ума сведешь, своей хозяйственностью и настырностью. Договаривайся со своей замечательной метлой: согласна ли она нас двоих подкинуть домой. А там у меня найдется, чем починить.
Феликс сосредоточенно погладил древко, прислушался, вновь погладил. Было и впрямь похоже, что они ведут безмолвную беседу. Хотя... Он же симбионт, как уверяет Помона. А метла - бывшее растение. Может, симбионт действительно в состоянии понимать даже сухую деревяшку.
Мальчишка закончил обмен информацией. Посмотрел на мелькающие в воздухе фигурки старшекурсников и вдруг бросился на меня, сбивая с ног. Его голова врезалась мне в живот. Я охнула от боли и неожиданности, и мы с мелким агрессором шлепнулись на скамью.