Семья для миллиардера
Шрифт:
Маша присвистывает.
– Ничего себе, Гришаева, тут действительно хоть почку продавай, – выдает с легким смешком и на меня смотрит, а мне эта мысль уже перестает казаться столь невероятной.
– А почку продать… это дорого? Хватит отца спасти?
Спрашиваю и отодвигаю от себя чашку с кофе, к которому даже не притронулась. В горле горчит.
– С ума сошла?! – спрашивает Маша со смешком, а я закрываю лицо руками и утираю слезы.
– Мне не достать столько денег за короткий срок, я не знаю, что делать… Не знаю, как быть…
Жучкова прищуривается, окидывает меня пристальным
– Красивая ты девка, Лерка, ноги длинные, рост хороший, лицо интересное… Шатенка с бледно-зелеными глазами… Модельная внешность…
– Я спрашиваю, как мне папу спасти, а ты мне про внешность?! – выговариваю с обидой.
– Ну, скажу честно, Гришаева, таких денег у меня нет, помочь с такими проблемами не смогу.
Опять цепкий взгляд и слова, заставляющие меня подобраться:
– Но кое-что, конечно, подсказать смогу…
Глава 2
Вся подбираюсь, готовая выслушать Марию. Надежда вспыхивает в душе, и я даже забываю, как дышать.
– Что? Что подскажешь?
Маша вновь внимательно смотрит в мое лицо.
– Черты у тебя правильные, Лер, что называется, аристократичные, тонкие, волосы длинные, роскошный каштан. Даже твое барахло затрапезное тебя не портит. Наоборот, смотришься классно. Если тебя в салон загнать, да немного поработать стилистам, приодеть… Глаз оторвать от тебя невозможно будет, и знаешь что, подруга, я вот тебе что скажу: в этой жизни ставку нужно на внешность сделать и на быстроту. Время скоротечно, надо устраиваться, пока молодая, пока кожа упругая, а то молодость – это именно то, что с годами эффективно лечится, я вот уже сейчас кое-чем подкалываю лицо, чтобы красоту свою подольше сохранить. Потому что знаю, второго шанса устроиться в этой жизни у меня не будет. Я здраво оцениваю свои возможности и чего уж таить, у меня нет и близко таких природных данных, как у тебя… А сейчас именно природная красота ценится наиболее высоко.
Пока Мария изрекает свои умные мысли, мне совсем плохо становится. Надежда, что на мгновение ожила в груди, словно гаснет, меркнет, исчезает.
– Особо богатые мужчины готовы платить очень высокую цену, чтобы иметь возможность лицезреть рядом с собой естественную, незамутненную красоту, а ты… дорогая моя, чистая находка, так что… если воспользуешься моим предложением и обратишься в мое модельное агентство, я уверенна, тебе быстро найдут работу.
С каждым словом Маши апатия все больше наваливается на меня, кажется, что плечи мои под тяжестью и гнетом уже стремятся к полу, меня сгибает.
А я смотрю на красивую девушку, которая себя полностью изменила и совсем не похожа на себя прежнюю, и говорю четко:
– Знаешь, мне как-то сейчас не до вопросов внешности, я думала, ты чего-то дельного сможешь посоветовать.
– Я-то советую вот прямо сейчас, но вряд ли ты воспользуешься. Есть у меня агентство модельное. Вот хороший плацдарм для того, чтобы взлететь. Выйдешь в свет, фоточки, засветишься и на тебя обязательно кто значимый и влиятельный поведется, а там дело техники. Раз-два, попросишь о помощи, глядишь, и операцию отца твоего
Киваю и окончательно отставляю от себя чашку. Все ясно.
– Спасибо за кофе, Маша, мне пора. Извини.
Резко встаю, но бывшая подруга ловит меня за руку, сдавливает немного запястье.
– Зря ты такая гордая, Лера. В этой жизни вертеться надо, а ты… я тебе дельное предлагаю. Продвижение. Не говорю, что у тебя сразу все получится, немного покрутиться надо, повертеться, пара показов, глядишь, и все получится. Жизнь худо-бедно устроена будет и шанс на спасение тоже останется.
– Я правда благодарна тебе, Маша, за попытку помочь, я пока постараюсь найти решение проблемы иным способом. Есть еще время зайти в пару банков. Возможно, мне все же удастся взять кредит… Понимаешь, я, как отец, по-честному жизнь прожить хочу…
Кивает. Прищуривается.
– Ага, по-честному. Ну и где сейчас этот честный человек? Денег на операцию нет.
Ударяет под дых, и я сглатываю едкий ком.
– Спасибо за кофе, Маша.
Встаю. Больше ничего говорить не хочется. Обсуждать не хочется. Иду вперед. На глазах слезы наворачиваются, но я заставляю себя идти и не оглядываться.
Не тот путь Мария мне подсказала. Не могу я так. Неожиданно меня за локоть хватают. Оборачиваюсь и в удивлении смотрю в лицо Маше.
– Ты там что-то про врачей говорила. Чуть ли не почку продавать собиралась, чтобы отца вызволять, – выговаривает с улыбкой, – ну так вот. Это номер клиники, позвони им. Если тебе нужны настолько большие деньги, возможно, им понадобятся твои услуги.
Вкладывает мне визитку в руку. А я по инерции ее в карман засовываю. Ухожу от Марии. По дороге захожу в банк. Расспрашиваю про возможность взять кредит, но чем больше я говорю с улыбчивым менеджером, тем более натянутой становится его улыбка, и я понимаю, что шансы мои получить такую сумму стремятся к нулю.
– К сожалению, вы не можете поставить в залог квартиру, ситуация сложная… Мы вам позвоним, – дежурно вворачивает словечко, заученное, видимо, наизусть, и выдыхает, а я понимаю, что если и позвонят мне, то только для того, чтобы отказать.
Я возвращаюсь домой. Иду по лестницам, потерянная вся, не знаю, что делать, кому звонить, у кого помощи просить.
Захожу в нашу квартирку и завариваю себе горячий чай. Мне холодно. Смотрю в окно. Беру телефон, достаю старенькую отцовскую записную книжку и провожу пальцем по номерам.
Решаюсь просить в долг, но спустя пару часов звонков я понимаю, что такой суммы мне никогда не набрать. Даже десятой части наскрести не удалось.
Опять вспоминаю слова Марии, ее намеки и достаю визитку из кармана.
Присматриваюсь к цифрам, читаю адрес и сжимаю телефон в руке. Больше у меня никаких вариантов нет, осознаю это и набираю цифры, слышу долгие гудки…
Мне отвечают сразу же. Администратор задает уточняющие вопросы, на которые я, растерявшись, отвечаю. Уточняет возраст, имя и фамилию. Просит взять с собой медицинскую карту и назначает прием завтра на девять утра. Называет адрес, по которому я должна прийти.
– Хорошо, Валерия Игоревна, я добавила вас в список соискательниц.
– Соискательниц? – спрашиваю ошалело.