Семья - это святое

Alenkamalish

— Тебя это не касается, — холодно ответил он, — или хочешь, чтобы мы перешли к твоему допросу, на котором настаивали мои братья?

— Можешь переходить, — прищурилась Хелен, — но только потеряешь время. Я понятия не имею ни где моя сестра, ни куда она спрятала ваш чертов камень.

— Тебя хоть раз пытали, ангелочек? — почти ласково проговорил Элайджа, подходя к удивленной девушке вплотную, и касаясь кончиками пальцев нежной щеки, — почему-то, я уверен в том, что нет…

— Ты будешь…будешь…

— Не буду, — тем же тоном продолжил Первородный,

заглядывая в испуганные голубые глаза, — если сама расскажешь мне все, что знаешь.

— Но я и правда…

— Не торопись, ангелочек, у нас есть время.

Хелен ничего не ответила, ретировавшись в библиотеку, и на лице у Майклсона, проводившего взглядом ее узкую спину, появилась тонкая улыбка.

Весь день ведьма не появлялась в гостиной, и лишь к вечеру, когда почти стемнело, она вышла, привлеченная запахом жаренного цыпленка.

— Откуда? — только и смогла проговорить она, кусая губки.

— Разве это важно? — вскинул бровь Элайджа, — иди к столу, пока ужин не остыл.

В это раз Хелен послушалась его без лишних вопросов.

После ужина, ведьма подняла на Первородного нерешительный взгляд.

— Мне нужно принять душ, — смущенно проговорила она, отчаянно краснея, — ты не мог бы снять цепи?

Майклсон только кивнул, и они направились в спальню Хелен, где повторилась вчерашняя процедура. Пока ведьма наслаждалась теплым душем, Элайджа сжимал руки в кулаки, стараясь отогнать от себя мысли о том, как струи воды ласкают нежную кожу, и в особенности стройные ножки, которыми сегодня, благодаря выбранному блондиночкой платью, ему удалось налюбоваться в полной мере.

Мысль о том, чтобы самому отобрать ей одежду, уже не казалась вампиру такой глупой.

В этот раз Хелен подготовилась лучше, и, закончив водные процедуры, она вышла из ванной комнаты с головы до ног укутанная в плед, смиренно протягивая Элайдже тонкие запястья.

Первородный шагнул к ней, подходя почти вплотную, и нежный запах ее чистой кожи, влажных волос окружил его, заставляя на миг замереть. Ведьмочка подняла на него вопросительный взгляд, и Элайджа тут же взял себя в руки, возвращая на прежнее место ее магические оковы.

— А ты… — начала было она, но тут же замолчала, пряча смущенный взгляд.

— Что ты хотела?

— Я просто… — Хелен прочистила горло, — если я останусь здесь еще на какое-то время, ты не мог бы заменить это, — она вскинула вверх звякнувшие цепи, — на обычные магические браслеты? Тогда и тебе не пришлось бы…

— Я подумаю, что можно сделать, — задумчиво отозвался Элайджа, — а теперь, иди в свою комнату.

Девушка кивнула, и Майклсон, оставшись один, потянулся к телефону, удивляясь тому, как сам не додумался до подобного. Клаус ответил ему сразу же, сообщив о том, что встреча с ведьмами не дала никаких результатов, и что ему, Элайдже, нужно сильнее надавить на свою пленницу.

— Я делаю все, что могу, — глухо отозвался на вопросы брата Первородный, стискивая зубы, — но похоже она… она ничего не знает.

— Мы рассчитываем на тебя, брат.

— Конечно, —

хрипло выговорил Элайджа, — у меня есть к тебе одна просьба. Мне кажется, эти старые цепи недостаточно надежны. Мне нужны антимагические браслеты поновее. Передай их мне вместе с провизией.

— Если ты так думаешь, конечно. Чертова ведьма ни в коем случае не должна сбежать. Она наш единственный шанс вернуть камень. Я думаю, ты понимаешь, чем мы рискуем?

— Разумеется, Никлаус, — недовольно ответил Элайджа, — она не сбежит. Даю тебе слово.

========== Часть 8 ==========

После разговора с братом Элайджа долго не мог уснуть, думая о том, как выполнить его просьбу, и заставить Хелен рассказать все, что ей известно. Ведьмочка вела себя довольно смело, спорила с ним и дерзила, но Первородный видел какой страх был в ее голубых глазах, когда он предстал перед ней в личине монстра.

Она была слишком молодой. Невинной. Хрупкой. И Майклсону не хотелось и представлять, как этот невинный ангелочек будет кричать от боли, если последовать совету Клауса и применить к ней пытки.

В этих тягостных думах, вампир не заметил, как наступило утро. Хелен за стеной уже проснулась, ворочаясь в своей постели, и Элайджа поспешил в ванную комнату для того, чтобы освежится перед тем, как ему придется вновь снимать с нее цепи и ждать, пока она будет за его спиной обнаженная, натягивать принесенную им одежду. Будто мало было того, как он сходил с ума уже второй вечер подряд, пока ведьма принимала душ, представляя, как она выглядит под теплыми струями воды. Майклсон от всей души надеялся, что Клаус не преминет его просьбой и уже сегодня передаст магические браслеты, которые позволят ему избегать в дальнейшем подобных волнующих сцен.

Облачившись после душа в новый костюм, Элайджа шагнул к двери ведущей в спальню Хелен и тихо постучал.

— Входи, — через пару секунд донесся сонный девичий голос, и вампир толкнул ручку, оказываясь на пороге маленькой комнаты.

Блондиночка сидела на кровати, укутавшись до самого носа.

— Ты не заболела? — свел брови Майклсон, видя, что она дрожит.

— Пока нет, — хмуро отозвалась Хелен, — но скоро это произойдет, потому что здесь адски холодно.

— Одевайся теплее, — безразлично отозвался Элайджа, стараясь не смотреть на сжавшуюся в комок девушку, которую ему в какой-то миг безумно захотелось согреть, и способ поделиться теплом Майклсон представил только один.

Ведьма, заметив его застывший взгляд, настороженно прищурилась, и Первородный тут же взял себя в руки, восстанавливая на лице ледяную маску.

— Вставай, я сниму цепи, — холодно проговорил он, переводя на девушку нетерпеливый взгляд, — или ты весь день проведешь здесь?

Хелен вспыхнула от его недовольного тона, и подняла на Первородного полные непонимания огромные голубые глаза.

— Ну же, ведьма, — с досадой повторил Элайджа, чувствуя, как на него начинает действовать ее невинный взгляд, отдавая жаром прямо в пах, — я не намерен возиться с тобой все утро.