Семья Корлеоне
Шрифт:
— Они прикинули, что им надо продержаться еще всего пару часов, — пожевав сигару, сказал Поли.
— И сюда пожалуют рабочие, — добавил Джоджо, заканчивая его мысль.
Лука заглянул на бойню. Пол был голый, над лентами конвейеров болталась паутина крючьев. Под потолком проходил лабиринт стальных трапов.
— Где они? — спросил Лука.
— Где-то там, наверху, — сказал Джоджо. — Высуни голову, и они начнут в тебя палить.
— У вас нет… никаких мыслей?
— Они постоянно перемещаются, — пробормотал Поли. — В этом их главный козырь.
Заглянув на бойню, Лука увидел лестницу у стены, ведущую наверх к трапам.
— Другой выход…
— С противоположной стороны, — подтвердил Джоджо. — Там Винни.
Лука достал из кобуры под мышкой револьвер 38-го калибра.
— Ступайте к Винни. Как только будете готовы… врывайтесь внутрь со стрельбой. Целиться необязательно… просто стреляйте. — Лука проверил револьвер. — Только постарайтесь… брать выше… а не вниз… чтобы не задеть меня.
— Ты хочешь, чтобы мы отвлекли на себя их внимание, — сказал Джоджо, — а сам войдешь с этой стороны?
Выдернув сигару у Поли из зубов, Лука загасил ее о стену.
— Ступайте, — сказал он, — и поторопитесь. Я начинаю терять терпение.
Как только ребята скрылись, Лука достал из кармана пиджака второй револьвер и осмотрел его. Это был новенький ствол под патрон «магнум» 357-го калибра, с вороненым барабаном и длинным стволом. Лука вытащил из барабана патрон, покрутил его в пальцах и засунул на место, после чего снова заглянул на бойню. Изнутри помещение было тускло освещено лампами под потолком, которые отбрасывали на стены и пол причудливые тени. В этот момент в противоположном конце бойни распахнулась дверь, и полумрак разорвали частые вспышки выстрелов. Лука заметил вверху, на трапах, вспышки ответных выстрелов и метнулся к лестнице. Он уже поднялся наверх и был на полпути к баррикаде из ящиков, за которой укрылся Билли Доннелли, когда из противоположного угла крикнул Рик, предупреждая брата о приближении врага. Билли удалось выпустить две пули, вторая из которых попала Луке в грудь, чуть выше сердца, едва не выбив у него из легких воздух. Ему показалось, что он получил мощный удар кулаком, однако этого все-таки не хватило, чтобы сбить его с ног, и через мгновение Лука уже набросился на Билли, выбив револьвер у него из руки и заломив ему локтем шею, после чего тот смог издать лишь утробный хрип, проникнутый ужасом. Прижимая Билли к себе в качестве живого щита, Лука помедлил минуту, переводя дух.
— Билли! — окликнул из противоположного угла просторного помещения Рик.
Джоджо и остальные ребята отступили назад на улицу. На бойне воцарилась тишина, которую нарушали лишь сдавленное дыхание Билли да ровный низкий гул, доносящийся откуда-то поблизости.
— С твоим братом все в порядке! — крикнул Лука. Свободной рукой он отшвырнул нагроможденные ящики, пуская их вниз на пол с высоты двадцати футов. — Выходи… Рик!
Убрав с пути ящики, он приблизился к краю трапа, к самому ограждению, подталкивая Билли перед собой. Одной рукой он обхватил Билли за горло, другая болталась опущенная с зажатым револьвером. Рик молчал и не показывался.
— Ретивый Джо… хочет с тобой увидеться, — продолжал Лука. — Он хочет поговорить… с тобой и с Билли.
— А, мешок с дерьмом! — сказал Рик. — Кривая рожа! — Он говорил так, словно Лука сидел за столом напротив. Если бы не прозвучавшая в его голосе нотка тревоги, можно было бы сказать, что ему весело.
Лука толкнул Билли к самому ограждению, приподнимая его в воздух. Билли больше не вырывался, и Лука чуть ослабил хватку, позволяя ему свободно дышать.
— Выходи немедленно! — крикнул он, обращаясь к Рику. — Не заставляй меня… всадить пулю в твоего братишку. Джузеппе только… хочет поговорить.
— А, ты лжешь, — ответил Рик, по-прежнему укрываясь за грудой ящиков. — Теперь ты работаешь на Корлеоне, и всем это известно.
— Я работаю… на самого себя, — сказал Лука. — И вы… ирландцы… должны это знать.
Билли принялся вырываться из рук Луки.
— Он лжет, Рик! — крикнул он. — Пристрели сукиного сына!
— Ну хорошо, Билли, — шепнул ему на ухо Лука. Рывком подняв парня в воздух, он перенес его через ограждение, удерживая над полом. Билли начал кричать и брыкаться. — Попрощайся со своим… младшим братом, — сказал Лука, обращаясь к Рику.
В это мгновение Рик отшвырнул ногой пару ящиков и выпрямился во весь рост, держа руки над головой, ладонями к Луке.
— Вот и отлично, — сказал тот.
Бросив Билли вниз, он поднял револьвер и разрядил барабан Рику в грудь и в живот. Рик отлетел назад, затем повалился вперед и, перелетев через ограждение, упал на ленту конвейера и застыл бесформенной грудой.
Билли стонал, пытаясь встать. Обе ноги у него были сломаны, обломок бедренной кости торчал из окровавленной штанины. Беднягу вырвало, и он потерял сознание.
— Обуйте их в бетонные башмаки, — приказал Лука Джоджо, прошедшему на бойню. Следом за ним появились Поли и Винни. — Бросьте их в реку, — добавил он, направляясь к лестнице.
Лука зверски устал и думал только о том, как хорошенько выспаться.
У крыльца дома Ромеро с полдюжины мужчин в дешевых темных костюмах разговаривали с двумя молодыми женщинами в шляпах-«колоколах» и обтягивающих платьях, совершенно не подходящих для похорон. Сонни рассудил, что у девушек просто нет никакой другой приличной одежды. Он остановился за углом и с полчаса сидел в машине, наблюдая за кварталом, прежде чем решил, что ему будет безопасно появиться на поминках Винни. Семья Корлеоне прислала в похоронную контору венок, а у Сонни в кармане пиджака лежал пухлый конверт с пятью тысячами долларов, который он намеревался вручить лично, несмотря на то что ему было приказано держаться подальше от любых похорон, и в первую очередь от похорон Винни. Если верить Дженко, у Марипозы хватило бы подлости расправиться с ним прямо на похоронах. Сонни вздохнул, черпая уверенность в прикосновении к ремню кобуры под мышкой.
Не успел он подойти к крыльцу, как девушки заметили его приближение и поспешно нырнули в подъезд. Когда Сонни поднялся на крыльцо и подошел к лестнице, ведущей к квартире семьи Ромеро на втором этаже, на площадке наверху его уже ждали Анджело Ромеро и Нико Ангелопулос. В полумраке лестничной клетки лицо Анджело выглядело постаревшим лет на десять. Глаза у него налились кровью, под ними нависли мешки, похожие на синяки, веки опухли. Судя по всему, он не спал со дня марша. На лестнице слышались приглушенные голоса.
— Анджело, — окликнул Сонни и сам удивился, почувствовав, как к горлу ему подкатил клубок, не давая больше ничего сказать. Он не позволял себе думать о Винни. Факт гибели Винни отметился у него в сознании, но и только. Да, Винни убит. И больше ничего, никаких чувств, никаких мыслей. Однако как только он произнес вслух имя Анджело, что-то поднялось у него из глубины души и застряло в горле, и он больше не смог ничего сказать.
— Не надо тебе было приходить сюда. — Анджело принялся тереть глаза с такой силой, словно старался их раздавить. — Я устал, — сказал он, после чего добавил, объявляя очевидное: — Я почти не спал.