Семья моего мужа против развода
Шрифт:
– Все, отпусти! Рей! У меня голова кружится, - только после последнего предложения меня осторожно ставят на землю.
Рейнард стягивает с головы капюшон плаща. Янтарные глаза сияют.
– Мне нужно тебе кое в чем признаться, - срывается с языка раньше, чем восстанавливается связь между мозгом и ртом.
У Рейнарда на лице появляется вопросительное выражение. Читаю его как книгу, и когда только успела стать такой проницательной? Он думает о том, что же такого мне нужно ему сказать, что я не могу это произнести сейчас.
Протягиваю руку
– Не смотри так.
– Как?
– Я вижу, что ты там себе напридумывал по одному лишь твоему взгляду.
Чувственные губы растягиваются в ухмылке. Даже с закрытыми глазами его самодовольство никуда не девается.
Человек может ко всему привыкнуть. Вот и я, кажется, успела привыкнуть к этой наглой самоуверенности. Она уже не раздражает, а забавляет. И когда только во мне произошло столько перемен? И благодаря кому?
Ушла с передовой политических дел с дворцом, да и шума среди бизнес-элиты больше не поднимаю. Не могу сказать, что скучаю по загруженным денькам, это были неплохие, с точки зрения настоящего на события прошлого, полные бесконечных дел, непредсказуемых ситуаций с ненормированным рабочим графиком мгновения.
Из-за размышлений о том, стоит ли говорить Рею о том, что этот мир для меня изначально был книгой, или не стоит; догадок о том, что будет, когда он узнает, мыслей как вообще стоит начать разговор и как его закончить, думать о чем-то другом я могу с трудом.
Когда это пройдет, каким бы ни был итог, придет новый день и новое дело, которым я смогу себя занять.
Может, в парламент избраться, когда его реформируют, ведь назначат новый состав? Мало понятно, каким образом туда будут сажать кандидатов, вряд ли до выборов в земном понимании сейчас дойдет, но попытаться можно будет.
Женщина, хотя бы даже одна, но в таком органе нужна обязательно. Кому еще защищать права прекрасной половины населения? Шовинистов и абьюзеров в империи и искать не надо далеко ходить. Наполеоновские планы, ладно, время покажет. Хорошо уже, что запахло реформами, а не дымом пожаров от костров революции.
– Юнис, мое лицо настолько привлекательное, что ты продолжаешь восхищаться, а глаза мне закрыла, потому что стесняешься?
Ой. Я вообще ушла в размышления о феминизме и о том, как тут дать ему начало, а о нем что-то позабыла.
– А ты такой послушный, что покорно позволяешь творить с собой, что захочется? – дразню я, по-прежнему закрывая ладонью ему глаза.
Как-то легче вот так вот вести с супругом беседу.
В переносном смысле, вообще рука уже затекает держать ее так долго в неестественном положении, разница-то в росте у нас приличная, приходится тянуться и конечность тоже вытягивать вверх.
– Ну ты же такая маленькая, такая пугливая, прямо как котенок. Вот и приходится осторожничать.
Я заметила. Так и сдувает пылинки с меня последнее время.
– Не котенок, а хищница. Укротительница! Между прочим, даже льва я приручила, - звучу гордо.
Не без фокусов, но кто об этом
Немного поразмыслив над поведением Рея с того самого ужина в ресторане, спрашиваю просто:
– Ты так сильно из-за меня переживаешь?
– Очень. Когда ты плачешь, я напуган. Когда улыбаешься, и когда злишься, когда молчишь, и когда говоришь – тоже. Когда в очередной раз делаешь что-то сумасшедшее, да и вообще, когда ничего не делаешь, мое сердце бьется как сумасшедшее… Я напуган, что ты так сильно волнуешь меня, я боюсь, что ты можешь однажды просто исчезнуть…Я переживаю, что ты будешь грустить, ведь ты думаешь о себе в последнюю очередь. Твои переживания и чувства, я хочу разделить их с тобой…
Я убираю руку.
– Рей, я…
29
– Вот вы где! – появляется из коридора, ведущего в кухню, Фелисия. – Как все прошло, Рей?
Я выдыхаю, пока герцог пересказывает итоги встречи во дворце сестре, периодически бросая в мою сторону любопытные взгляды. Его слова не могли не тронуть что-то во мне. Как и до этого, он не клялся в любви, но это и не нужно, чтобы его чувства достигли моего сердца…
Кажется, я уже приняла решение. Лучше всего быть честной, а там пусть будет как будет.
– Значит, сегодня мы празднуем! – хлопает в ладоши Фелисия.
Действительно, хорошие же новости, но времени думать о политическом успехе нет. Голова занята думами о том, как лучше начать разговор. И естественно, что ни один из придуманных мною сценариев не будет воплощен в жизнь.
Предсказать реакцию Рейнарда невозможно. Может, лучше сразу готовиться к худшему? В таком случае хлебну меньше разочарования. Мол, Юнис, ты итак это знала, так чего теперь слезы лить. Лучше никаких ожиданий вообще, чем разбитые вдребезги надежды на желанный исход.
Тем временем Фелисия уже вовсю готовится к празднику. Повод – успешная встреча Рея с императором. Это стоит отметить. Младшие не в курсе истинного происхождения Рины, и понятное дело, о просьбе императрицы мы с герцогом им тоже не говорили, но все же нельзя было не почувствовать весь стресс той обстановки, что царил в доме из-за нашего с Рейнардом нервного состоянии и мозгового штурма над документами по вечерам. А потому так радует их то, что отныне это в прошлом.
Семья собирается в полном составе. Даже Эдвард, при том не один. Кендра, так кажется, ее звали, оказывается девушкой приятной наружности, с русыми уложенными волнами волосами и серо-голубыми большими глазами. Если бы не роковая случайность, то младший так бы и скрывал ее от семейства. Уж точно малыш-маг не стал бы спешить со «смотринами», да Джаред оказался не в том месте и не в то время.