Семья Рэдли
Шрифт:
Разумеется, Уилл оказывал на него не лучшее влияние.
В подростковые годы Уилл развращал младшего брата, подбивая его укусить школьницу Шанталь Фейяд, которая приехала по обмену из Франции и которую они оба в равной степени ненавидели и обожали. Потом начались кровавые поездки в Лондон. Они слушали вамп-панк в «Клубе Стокера», ходили по специализированным вампирским магазинам вроде «Укуса» на Кингс-роуд и «Руж» в Сохо, где были самыми молодыми покупателями. Уилл играл на ударных в их собственной группе «Гемо-Гоблины». (И сочинил стихи к их единственной самостоятельно написанной
Да, Уилл, безусловно, толкал его по кривой дорожке. Но он спас Питеру жизнь, и это нельзя сбрасывать со счетов.
Питер закрывает глаза, стоя под душем.
Он погружен в воспоминания.
Далеко внизу он видит горящую на воде баржу, они поднимаются в воздух, и она становится все меньше и меньше. Сжимается в точку и исчезает. Как золотой свет детства в неумолимо наползающей тьме вечности.
Ночное существо
Хелен беспокоится все сильнее. Завтра парня начнут искать с собаками. Вызовут несколько поисковых бригад, которые прочешут каждое поле отсюда до Фарли.
Они могут найти кровь и следы на земле. Но еще до того, например, завтра утром, сюда придут полицейские — расспрашивать Клару. С другими ребятами, которые были на вечеринке, тоже поговорят, а Хелен так и не удалось толком выяснить у Клары, что им может быть известно.
Лишь три соображения ее несколько утешают.
Во-первых, ни один здравомыслящий человек не заподозрит миниатюрную и хрупкую пятнадцатилетнюю девушку-вегетарианку, которую даже в школе ни разу не оставляли после уроков, в убийстве парня вдвое крупнее ее.
Во-вторых, вчера она видела дочку обнаженной в душе, и на ней точно не было ни царапины. Так что если они и найдут кровь, то не Кларину. Да, полицейские наверняка обнаружат следы ее ДНК, найдут и слюну, смешанную с кровью, но им понадобится недюжинное воображение, чтобы сделать отсюда вывод, что Клара убила Харпера без какого-либо орудия, совершенно не пострадав при этом сама.
А в-третьих, очень маловероятно, что будет обнаружено тело — единственное неопровержимое доказательство убийства. Питер уверял, что выбросил его далеко от берега.
Хочется надеяться, что в свете вышеизложенного полицейским и в голову не придет заподозрить Клару в вампиризме.
Тем не менее Хелен вынуждена признать, что ситуация весьма и весьма неприятная. Прошлой ночью они не успели замести следы — а ведь в былые времена никогда не пренебрегали мерами предосторожности. Может быть, Питеру следовало вернуться в поле ранним утром и разровнять землю там, где он тащил труп. Может, стоит сделать это прямо сейчас, пока не поздно. Может, пора прекратить уповать на дождь и проявить инициативу.
Разумеется, Хелен понимает, что если бы сама вчера выпила крови, то махнула бы на все рукой так же беспечно, как ее дочь и муж. Стакан казался бы наполовину полным, а не наполовину пустым, и она бы думала: нет такого переплета, из которого нельзя выкрутиться с помощью заговора крови, особенно когда рядом Уилл. И вообще, ни один полицейский в Северном Йоркшире не поверит, что их дочь убийца, а уж тем более — что она мифическое ночное существо.
Но Хелен давно не пила крови, так что беспокойные мысли кружат в голове и клюются, точно стая голодных ворон.
А самая крупная и голодная ворона — это Уилл. Каждый раз, выглядывая из окна, она видит его фургон, и ей чудится, будто одно его присутствие кричит на всю округу о виновности Клары, о виновности семьи Рэдли.
После ужина Хелен пытается озвучить свои опасения. Напомнить всем, что скоро пройдет двадцать четыре часа с момента исчезновения юноши и полиция начнет расспросы, так что им необходимо согласовать свои показания. Но никто ее не слушает, за исключением Уилла, который попросту от нее отмахивается.
Он рассказывает Хелен с Питером, насколько изменились отношения вампиров с полицией.
— В середине девяностых вампиры активизировались. Мобилизировались, организовали специальное общество для ведения переговоров с полицией. Составили список неприкосновенных. Ну, вы же знаете, кровососы обожают иерархию. Так вот, я— в этом списке.
Хелен это не особо утешает.
— Но Клары-то в нем нет. И нас тоже.
— Точно. А в Общество Шеридана принимают только самых матерых, но выше нос, еще не вечер. Мы можем выйти на прогулку и попировать.
Хелен лишь мрачно смотрит на него.
— Слушай, — говорит Уилл. — Тебе не о полиции надо беспокоиться. В смысле, не только о полиции. Вы причинили кому-то боль.Есть люди, которые реально пострадали. Матери, отцы, мужья и жены. Вот от них отделаться сложнее. — Он не сводит глаз с Хелен и улыбается столь многозначительно, что ей начинает казаться, будто все хранимые им секреты растекаются по комнате. — Понимаешь, Хелен? Волноваться надо, когда ты задеваешь чьи-то чувства.
Он откидывается на спинку дивана и делает глоток крови из стакана, а Хелен вспоминает ту ночь в Париже. Когда они целовались на крыше музея д'Орсе. Когда они, держась за руки, подошли к стойке регистрации гранд-отеля на авеню Монтень и он заговорил кровь портье так, что она предложила им президентский люкс. И он до сих пор выглядит точно так же, как и тогда, и воспоминания, вспыхивающие при взгляде на его лицо, все так же свежи, прекрасны и ужасны.
Эти мысли сбивают Хелен с толку, она забывает, что хотела сказать. Он что, нарочно это сделал? Забрался к ней в голову и устроил там беспорядок?Как бы то ни было, утратив нить беседы, Хелен с огорчением констатирует, что вечер превратился в «Интервью с вампиром» — Уилл с наслаждением играет роль главного кровопийцы, а Клара засыпает его вопросами. Не ускользает от внимания Хелен и то, что даже Роуэн смягчился по отношению к Уиллу, стал прислушиваться к его рассказам. Только муж кажется равнодушным. Питер сидит сгорбившись в кожаном кресле и смотрит по «Би-би-си четыре» документальный фильм про Луи Армстронга без звука, погруженный в какие-то свои думы.