Семья в законе
Шрифт:
– Почему неудачно?
– А потому что вы тряслись как осиновый лист.
– Поверьте, это не от страха.
– Хотелось бы верить, но...
– Я увидел вас и обомлел... Это была растерянность, а не страх.
– Обомлел он... – хмыкнула врач, пытаясь сдержать довольную улыбку. – Чудак-человек. Бормашину вы увидели, поэтому и обомлели.
– Скажите, а вы замужем?
Павел-мужчина вступал в противоречие с Павлом-оперативником. Одному врач нравилась как женщина, другой видел в ней жену подозреваемого и дочь крупного мафиози. Но именно милиционер и помог
– Может, вы еще и мужа моего боитесь? – удивлено подняв брови, засмеялась она.
– Нет, я вас к нему ревную.
Женщина внимательно всматривалась в Павла. Казалось, она и хотела бы верить его словам, но все-таки очень сомневалась в их искренности.
– Вы смотрите на меня так, как будто вас никто никогда не ревновал, – продолжил он наступление.
– Ну, я думаю, это не ваше дело! – Она согласилась с ним, но именно это и вызвало ее недовольство.
– Вы правильно думаете, – уныло вздохнул он. – Не мое это дело. Но я, правда, ревную. Наверняка, эти выходные вы провели с мужем. Сидели с ним на диване, пили вино, обнимались...
– Мужчина, с вами все в порядке? Я стоматолог, а не психоаналитик.
– Да, я понимаю... Поэтому ухожу.
Павел поднялся с кресла, снял пелерину. Юлия Савельевна стояла рядом с ним, забыв о том, что из приличия ей следовало бы подвинуться. Но нет, она позволила вдохнуть запах своих волос. Именно так пахла и Лена... Павел так жарко посмотрела на нее, что женщина покраснела.
– Знаете, приходите завтра, – в смятении чувств пробормотала она. – В шестнадцать ноль-ноль...
– Приду, – кивнул он. – Обязательно приду... А сейчас скажите, вы, правда, в это воскресенье пили с мужем вино?
– Нет, мой муж в это воскресенье где-то пропадал... Даже не знаю, зачем я вам это говорю, – с недоумением сказала она. И спохватившись, погнала Павла прочь: – Идите, у меня много работы!
– Да, конечно. – Он пошел к двери, но, коснувшись ручки, застыл, как вкопанный.
– Ну что еще? – В ее вопросе было заключено и раздражение, и ликование одновременно.
Она сомневалась в его душевном здоровье, но вместе с тем Павел был ей интересен. К тому же у нее работа...
– Никуда я не пойду, – не поворачивая к ней головы, упрямо заявил он.
– Почему?
– Потому что вы действительно мне очень понравились... Только это меня совсем не радует.
– Меня, если честно, тоже.
– Я вас понимаю. Пришел какой-то мужик, несет какую-то ахинею, и не поймешь, нормальный он или псих...
– Действительно, вас трудно понять.
– Зато я все понимаю. Это не ахинея, вы действительно произвели на меня сильное впечатление. Как женщина... Поверьте, когда я к вам шел, я совершенно не думал, что так может произойти. Дело в том, что я из милиции...
Павел развернулся к женщине лицом, но заглянуть ей в глаза постеснялся.
– И я чувствую себя подлецом.
– Значит, из милиции? – упавшим голосом спросила она.
– Да, майор Никифоров,
Юлия Савельевна многозначительно глянула на свою помощницу, доселе молча наблюдавшую за трагикомическим развитием событий. Та поняла, что дело вдруг приняло нешуточный оборот, и послушно вышла из кабинета.
– И что вам от меня нужно?
Лихопасова гордо расправила плечи, как поступает смелая и отчаянная женщина перед лицом опасности. Или дочь главы мафиозного клана. Но в ее глазах при этом сквозили растерянность и тревога.
– Мне нужно знать, где находился ваш муж в это воскресенье, двенадцатого июня, в районе с четырнадцати до шестнадцати ноль-ноль.
– И для этого вы устроили весь этот цирк? – презрительно сощурилась она.
– Это не цирк. Я знал, что вы – Лихопасова Юлия Савельевна. Но не знал, что вы настолько хороши собой...
– Я устала от вашего фарса.
– Это не фарс. Хотя вынужден признать, что я, действительно, вел свою игру... Но я взаправду ревную вас к вашему мужу.
– Хватит!.. Я скажу вам, где находился мой муж в указанное время, – жестко сказала она. – Но сначала вы мне скажите, в чем его подозревают.
– В убийстве. Его подозревают в убийстве гражданина Блинкова.
– Не знаю такого.
– Вам, Юлия Савельевна, вовсе не обязательно это знать. Вы-то ни в чем не обвиняетесь...
– Как же я от всего этого устала, – изнеможённо вздохнула она.
– От чего?
– От всего этого... Двенадцатого июня с четырнадцати до шестнадцати часов мой муж находился в спортклубе «Геракл».
– Вы видели его там?
– Нет.
– И я могу записать ваши показания в протокол?
Женщина думала недолго.
– Да, можете... Скажите, вы этого добивались? – пренебрежительно оттопырив нижнюю губу, спросила она. – Для этого морочили мне голову? Так вот, вы своего не добились. Не надо было меня дурачить, я все равно бы сказала правду. Это мой принцип. А вы, майор Никифоров, как я погляжу, человек беспринципный!.. Ну, чего вы стоите, как вкопанный? Составляйте протокол, я подпишу. Или у вас еще есть вопросы?
– Да, вопросов хватает. Но вы заняты... Скажите, когда вы заканчиваете работу? Мы бы могли с вами поговорить.
– После работы я еду за детьми. А потом домой. Извините, но у меня нет на вас времени.
– Боюсь, что это правда, – сокрушенно вздохнул Павел.
Увы, ситуация походила на шахматный цугцванг, когда каждый сделанный им шаг в свое оправдание лишь еще больше усугублял ситуацию. Поэтому он решил уйти.
Обратно в управление он ехал в состоянии странного окрыления. С одной стороны, Павел жалел, что так подло повел себя с Юлией. Не должен был он, притворившись влюбленным, вымогать информацию о Лихопасове. Но ведь он же не совсем притворялся: женщина действительно произвела на него сильное впечатление. Оказывается, он очень-очень любил свою жену, а Юлия так живо ее напоминала, что невольно возникали мысли о перевоплощении душ. Лены больше нет, и он продолжает ее любить. Но Юлия уже занимает его мысли...