Семя Ветра
Шрифт:
Чтобы разделаться с Теппуртом, враги заманили его в столицу на мнимые переговоры, о предмете которых ничего не сообщалось. Дескать, дело слишком важное, чтобы доверять его бумаге.
Когда галера Теппурта подходила к столице Империи, Рему Великолепному, разразился сильный шторм. Корабли предателей Эльм-Оров, поджидавшие галеру в нескольких лигах к северу от столицы, потеряли свою жертву за серой пеленой дождя.
Шторм помешал врагам совершить убийство Теппурта втайне. Теппурта убили привселюдно и Синева Алустрала содрогнулась от такого чудовищного попрания
Эльм-Оры нагнали корабль Теппурта только в Восточной Гавани. Над морем вставала нежданная, невиданно цветастая радуга. Теппурт и сорок его телохранителей из лучших ветвей Дома Конгетларов на глазах у всей столицы рубились в жестоком абордажном бою с сотней Эльм-Оров.
Вскоре к галере Теппурта приблизился с правого борта второй файелант и число противников удвоилось. Они сражались, стоя на трупах своих врагов и своих друзей, утопая по щиколотку в крови, выкрикивая проклятия безучастным зрителям на десятках других кораблей и корабликов, которыми полнилась гавань.
Никто не пришел им на помощь – смерти Конгетларов жаждали все. Но даже кровожадные наблюдатели – Хевры, Пелны, Гамелины – не могли сдержать рукоплесканий, когда двадцать уцелевших Конгетларов загнали неприятелей обратно на их файеланты. Какое это было зрелище!
Рукопашная не принесла Эльм-Орам славы и тогда с высоких бортов на Конгетларов обрушились стрелы. Обычные, отравленные и зажигательные.
Теппурта Конгетлара достала отравленная стрела, выпущенная безродным наемником Эльм-Оров, когда тот пытался спастись вплавь с горящего корабля. И еще четыре обычные.
Герфегест часто видел во сне лицо дяди Теппурта – лишенное сентиментальности, решительное, родное.
«Хоть ты и далек от безупречности в искусствах воина, а проживешь долго, мой Герфегест. Ты – само воплощение первопричинного Ветра!» – так говорил дядя, когда у Герфегеста не выходила какая-нибудь тренировочная ерунда – например, защита без оружия от удара «прямой вправо». Или уклонение вниз от ометающего удара алебарды. «И хотя я фехтую лучше тебя, ты наверняка переживешь меня на много лет!»
Тогда Герфегесту очень хотелось и в то же время совершенно не хотелось верить дяде. Он хотел прожить долго, но не хотел увидеть смерть Теппурта. Наверное, идеальным разрешением было бы умереть с Теппуртом в один день. Но судьба рассудила иначе. Герфегест пережил и Теппурта, и всех остальных Конгетларов.
Убийство Теппурта и его дружины послужило сигналом к поголовному истреблению Конгетларов.
События не заставили себя долго ждать. Тем же вечером восемьдесят отборных бойцов, все как один из Дома Хевров, окружили Обитель Ветра. Так называлась стоящая на небольшом острове башня из белого греоверда, где искони проходило посвящение юношей Дома в Искусство Не Оставляющего Следов. В ту проклятую ночь в башне находились лишь наставник Зикра – старейший из Конгетларов – и девять его учеников, самому старшему из которых было пятнадцать лет.
Маленькие долбленые лодки, которые использовали Хевры вместо шумных многовесельных посудин, числом шесть, подошли к бесплодному, лишенному растительности островку далеко за полночь.
Хевры отказались от весел и гребли при помощи «собачьих плавников», сплетенных из молодой ивовой лозы. «Плавники» все время находились под водой и не создавали шума. Проигрывая в скорости, Хевры рассчитывали выиграть внезапностью.
Но обмануть девяностошестилетнего Зикру Конгетлара было непросто.
Он был опытным воином. О его наблюдательности ходили легенды. Как ни старались Хевры подобраться незамеченными, им это не удалось.
Черные чайки, во множестве ютившиеся в скалах, оглашали своими сварливыми выкриками воздух над Обителью Ветра. В ту ночь Зикра скоро различил в хриплом мяукании птиц нечто новое, не похожее на обычные споры за пищу.
Крики чаек предвосхищали близкую смерть больших двуногих птиц без перьев. И Зикра это понял.
«К бойницам, мальчики. Сейчас посмотрим, кто чему выучился», – как ни в чем не бывало сказал он.
Юные Конгетлары – отпрыски самых знатных ветвей Дома – не растерялись. Лодки Хевров были встречены стрелами десяти луков. Нападающие поняли, что лишились внезапности и их всех ждет смерть в тихоходных лодках. Тогда Хевры бросились вплавь.
На берег выбрались лишь шестьдесят три человека. Но и этого было много. Хевры рассыпались среди скал и камней. Теперь они могли подбираться к Обители Ветра короткими перебежками. Неспешно, но безнаказанно.
Впрочем, не вполне безнаказанно. Когда зоркие глаза Не Оставляющих Следов в неярком звездном свечении замечали серую фигуру, скользящую между камней, в нее сразу же устремлялись стрелы. То и дело стылый ночной воздух над Обителью Ветра оглашался коротким предсмертным хрипом.
Увы, это не могло продолжаться вечно. Защитниками башни были всего лишь не бреющие усов мальчишки. Неумолимо приближался рассвет. Стрелы, равно как и «крылатые ножи», подходили к концу. Хевры были уже совсем близко и готовились к решительному броску.
Подвалы Обители Ветра сообщались с морем посредством глубокого колодца. Нырнуть в этот колодец, предварительно набрав полные легкие воздуха, значило вынырнуть в одном из гротов на западной оконечности острова.
Само по себе это не сулило спасения – лишь слабую надежду. Но это было лучше, чем ничего.
«В колодец! – скомандовал не по годам свирепым мальчикам Зикра. – Если повезет, вам удастся выгрести к соседнему острову. Там есть лодка, на которой можно будет бежать в Наг-Туоль».
Перепуганные Конгетлары повиновались. Неповиновение учителю было равносильно отказу от Пути Ветра и предательству своего Дома. А это было хуже смерти.
Сам Зикра нырять не стал. Он знал, что из девяти нырнувших в колодец с соленой ледяной водой до грота доберется не более трех – поставленная Зикрой задача была по силам лишь очень опытному ныряльщику. А из этих трех лишь одному, быть может, хватит сил доплыть до соседнего островка. Но даже ради спасения этого одного имело смысл сражаться.