Семья волшебников. Том 1
Шрифт:
Правда, Сидзука, в отличие от Майно, явно на особом положении. Вряд ли ее призывает хоть кто-то, кроме самого Вератора. Нет, у нее есть всякие полезные навыки, но… ничего такого, что при обычных обстоятельствах заинтересовало бы координатора крупнейшей в мире дружбосети.
Он ведь ее и сейчас координирует. Лахджа иногда замечала, что Вератор порой «не в фокусе», как будто говорит одновременно еще с кем-то. Глазом дергает, бормочет беззвучно. Пересылает своих «друзей» туда-сюда прямо тут, за столом.
Не все маги,
И разумеется, Вератор умеет распределять сознание. Его дружбосеть работает круглосуточно. Действует даже когда Вератор спит. И некоторая часть его разума постоянно за этим следит, осуществляя призывы в фоновом режиме.
Ему не за красивые глаза дали Бриара второй степени, дар у него редкий и мощный.
Но когда он обращается к Сидзуке… то фокусируется полностью. Его глаза немного подергивает поволока, и он смотрит внимательно и проникновенно.
— Ты хорошо подумал? — спросил Дегатти, когда они с Вератором вышли покурить. — Ты уверен, что у нее нет от тебя… никаких секретов?
— Она идеальна, — ухмыльнулся Вератор. — Я всю жизнь искал кого-то подобного.
— Правда?..
— Правда, правда. Знаешь, Майно, вот так живешь всю жизнь, сам не знаешь, чего хочешь, думаешь, что никто тебе и не нужен, что тебе комфортно и так… а потом встречаешь индивида, узнаешь его поближе и понимаешь — вот оно. Твоя судьба.
— Ну-у… я рад за тебя, дружище.
Астрид тыкала Веронику пальцем. Она проведала своих астридианцев, съела кусок шоколадного кекса и решила проверить, сделает ли Вероника… свою штуку.
— Смотри, я забираю погремушку, — сказала Астрид, вырывая ее у сестры. — Забираю ее навсегда. Уношу прочь. Ты ее больше не увидишь.
Она вынесла погремушку в коридор, а сзади раздалось грустное хныканье. Вероника не повышала голос даже когда ревела.
Астрид с недовольством подумала, что так дело не пойдет. Какая-то она слишком идеальная. Эдак ее больше любить будут. Надо почаще забирать у нее погремушку, пусть станет капризной и плаксивой.
Тогда Астрид останется ребенком номер один.
К тому же ей хотелось экспериментировать. Хотелось снова увидеть… штуку. Она сомневалась, что все правильно поняла в прошлые разы, а проверять при маме получалось плохо — та почему-то сердилась, когда Астрид забирала у сестры погремушку.
Этой погремушке Астрид тоже завидовала. Она давно выросла из таких глупостей, как погремушки, но эта очень красивая. Вся расписная, сделанная в виде жезла принцессы-волшебницы. Будь у Астрид поменьше кулачки, она бы… так, а где погремушка?..
Погремушка исчезла, как только Астрид от нее отвлеклась. А хныканье в комнате прекратилось, сменившись тихим звяканьем.
Да. Штука.
Астрид вернулась и с удовлетворением увидела погремушку в руках Вероники. Фиалковые глаза вперились в нее с удивительной для такого маленького ребенка серьезностью.
— Вот видишь, тебе нужна просто моти… мотиа… мотиц… цель, — заявила Астрид, наклоняясь над колыбелью. — Мы станем отличной командой, когда ты научишься делать штуку с шоколадками.
Вероника сосредоточенно тряхнула погремушкой.
Какая-то она чудная. Только о погремушке и думает… но это потому, что тупая еще. Не развилась, как Астрид.
Кстати о шоколадках.
Астрид спустилась вниз и принялась инспектировать полки. Шоколад от нее прятали, поэтому на кухню она зашла на цыпочках, убеждаясь, что там нет фамиллиаров. Снежок ее, конечно, не выдаст, он добрый, ему только взятку надо дать. А вот Матти — ябеда, он сдает всех.
Он самый противный, хотя делает вид, что он просто такой… такой справочник с клювом.
Геленда скользнула в окно. Фархерримка озарила коридор сквозным зрением, убеждаясь, что впереди нет фамиллиаров или маленького хальта. Эти гадкие твари почти как фархерримы, но только снаружи. Душой они как… гхьетшедарии.
Одна подруга Геленды родила хальта, девочку, и апостолы потом долго совещались, позволять ли ей жить среди чистых. В конце концов они решили, что это все-таки в основном фархеррим, и позволили хальту существовать, но Геленда считала это ошибкой.
Впрочем, долго она и не прожила. Однажды просто взяла и умерла. Геленда не знала, почему.
Кому какое дело?
Под ногой скрипнула половица. Геленда замерла. Она не могла взлететь в коридоре, и надеялась, что Оргон надежно их прикрывает. У многих фамиллиаров острый слух и обоняние, им необязательно видеть.
Конечно, Геленда и сама позаботилась о себе. Она умела скрываться в тенях. Но здесь дом волшебника, тут сами стены будто… давят. Ограничивают демоническую силу.
И еще домашний призрак, его тоже лучше избегать. Геленда легко его заарканит, но он может успеть поднять шум.
В этой комнате никого. И в этой. Мошки Эммехтима не смогли объяснить, где именно колыбель, так что Геленда просто заглядывала за все двери по очереди. Мягко-мягко касалась ручек, заставляя дерево онеметь.
Она чувствовала пространство прямо сквозь стены. Это же просто твердая материя. Но у нее не было полной уверенности, что полудемоненок не прикрыт какими-то чарами, так что она убеждалась и обычным зрением.
Прямо сейчас это единственный настоящий наследник могучего волшебника. Конечно, он должен быть как-то защищен.