Семья
Шрифт:
— У вас есть какая-нибудь личная информация, которая отсутствует в этих папках?
Палмер покачал головой.
— Все, что нам нужно знать, в этих досье имеется. Тот, кто их собрал, проделал хорошую работу.
Донни неуверенно улыбнулся.
— Это я сделал.
— Прекрасно. Теперь учитесь оценивать то, что вы собрали.
— Я все еще не понимаю, — упрямо продолжал молодой человек, — почему эти компании так неэффективны. Вы вынесли им суровый приговор как… как герою в греческой трагедии.
— Очень подходяще.
— Не понимаю, сэр.
— Очень подходящее сравнение. Они приговорены, и по той же самой причине, что и греческие герои. Они обладают
Некоторое время никто из них не произносил ни слова.
— Хорошо, сэр, — наконец сказал Донни. — Такие солидные банки, как ЮБТК, сам факт величины их капитала превращают в добродетель. Но существуют маленькие банки, которые могут обслуживать эти компании, потому что признают малые величины в качестве добродетели. Почему мы просто не можем сбыть их бумаги в маленький банк в их районе?
— Никто не дотронется до них, — нетерпеливо сказал Палмер и начал расхаживать вдоль окна в дальней стороне своего огромного кабинета. Здесь потолок опускался по кривой, так что, когда он приближался к окну, могло показаться, что он находится внутри трубы какого-то огромного старинного фонографа. Он загляделся сквозь исполинские оконные стекла на улицу внизу. — Эти так называемые маленькие банки, — сказал он затем, обращаясь скорее к самому себе, чем к другому человеку. — Вы когда-нибудь изучали корреспондентскую систему банков в Соединенных Штатах? Можете вы не кривя душой сказать, что маленький банк способен на операцию, которая поставила бы в затруднение большой банк, занимающийся тем же бизнесом? Существует ли где-нибудь маленький банк, которому бы банк размером с ЮБТК не дышал в затылок? Только это и спасает маленькие банки от разорения, и по той же причине держатся другие маленькие компании.
— Так вот какое будущее вы рисуете? Гигантские банки, гигантские компании, одни поглощают других, пока ничего не останется, кроме одного конгломерата делового предпринимательства и одного финансирующего его разбухшего банка.
— Да, этот день наступит.
— Вы шутите?
Палмер обернулся и взглянул Донни Элдеру в лицо. Сейчас их разделяло более чем тридцать футов, но прекрасная акустика комнаты делала возможным каждому из них слышать даже слабый шепот собеседника.
— Нет, я не шучу, — спокойно произнес Палмер. — И вы, конечно, знаете, как они будут называться, эта компания и этот банк?
Донни покачал головой.
— Нет.
— Что ж… Правительство Соединенных Штатов. Вот как они будут называться.
Оба мужчины долго и пристально смотрели друг на друга.
— И это, — наконец произнес младший сникшим голосом, — будет означать конец всем глупостям.
Палмер кивнул.
— Вся суета будет преодолена. Капитализм умрет. — Он неожиданно ухмыльнулся. — Так что не будем двигаться против течения, Донни. Пусть этих маленьких простофиль поглотят другие компании, а мы вычеркнем их ко всем чертям из наших отчетов.
Он вернулся на прежнее место и сел за стол. Не дожидаясь ответа Донни, он спросил:
— Все в порядке?
— Да, конечно. Если не считать того, что я не испытываю никакой радости. Когда подумаешь о слезах и поте, которые кто-то вложил в эти компании.
— Вы сентиментальничаете, — сказал Палмер. — Вы напоминаете мне… — он остановился, — тех, — закончил он неубедительно, — кто смешивает мораль, которой руководствуются обычные люди, с моралью мира банкиров, если угодно.
— Двойная бухгалтерия.
Палмер пододвинул ему все папки.
— Разберитесь с этими делами в течение десяти дней. Сумеете?
— Да.
Палмер смотрел, как Донни покидает кабинет. Боже, он чуть не упомянул ее имя в суе. И он опять вспомнил о ней, она словно присутствовала при этом разговоре, она продолжала раскачивать лодку его жизни. Но для него Джинни Клэри тем не менее была похоронена слишком глубоко.
Глава сорок третья
Клуб в здании, выходящем на Бликер-стрит, казался заброшенным. На протяжении квартала или двух вдоль улицы тянулись магазинчики с дарами моря и фруктовые лавки, их товары были выставлены прямо на тротуар, домохозяйки здесь проводили время над calamari,[91] перезрелыми от того, что стояли целый день на солнце, а теперь, ближе к закрытию лавок, шли вовсю. Крохотный, словно резиновый, осьминог лежал вонючей кучкой, видимо, уже на грани гниения, а вокруг покупатели и торговцы рыбой лениво перебранивались о ценах.
К клубу изредка подъезжали автомобили, из них вылезали двое или трое мужчин и заходили в слабо освещенный подъезд. Через пятнадцать минут, или через полчаса, или через час они уезжали. Некоторые, уходя, двигались довольно активно, но некоторые, похоже, оставляли там всю свою энергию и брели словно лунатики.
Внутри здания клуба, в маленьком, но хорошо обставленном офисе, где Дон Винченцо Бийиото руководил своим бизнесом — бизнесом, который он не мог отмывать через «Даунтаун: ипотека и облигации», было душно, но ни Винни, ни его подручный Рокко Сгрой, казалось, не замечали затхлости. Специфический запах заполнял комнату так же неуклонно, как вонь от дохлого осьминога вздымалась почти зримыми волнами с подносов перед рыбной лавкой. Но в здешнем воздухе ощущался более тонкий запах, частично духов, частично пота, частично страха.
Двое мрачных мужчин только что удостоились приема у Дона Винченцо. Он кивнул им, и они стали церемонно склонять головы.
— Счастлив снова видеть вас, Дон Винченцо, — произнес один из них.
— Большая, очень большая честь, Дон Винченцо, — промурлыкал другой. Они стояли перед Доном Винченцо, ожидая, когда он пригласит их сесть.
Взгляд Винни скользнул мимо них на Рокко, едва заметно улыбающегося при виде этих хмырей.
— Padrone, вы припоминаете Джимми и Оги Каландри?
Пустые голубые глаза Винни впитали это сообщение, в них появилась реакция.
— Разве я могу забыть этих приятелей? — спросил он риторически, выигрывая время, чтобы выделить их досье буквально из тысячи других, хранившихся в его голове. Что-то связанное с гравием и асфальтом, подумал он. Что-то связанное со строительством дорог, в округах Нассау и Суффолк, что-то…
— Вы разбирались с ценами на эти грузовики? — спросил Винни Биг, его мозг выдал точную информацию.
— Si, Дон Винченцо, но…. — Тот, которого звали Джимми, сложил перед собой ладони, словно собирался молиться, поднял и опустил их несколько раз.