Семья
Шрифт:
Огоньки, отражавшиеся в очках, исчезли, когда старая женщина опустила голову к книге на столе, которую она читала. Казалось, она утратила всякий интерес к Розали, испорченным мальчишкам и всему остальному в этом мире.
Розали быстро поднималась по лестнице, в ее голове смешались и выходки мальчишек, и блики в очках старой женщины. Ей здесь нечего делать, думала она, но коль уж ее занесло сюда, надо было довести все до какого-то завершения. Она ненавидела себя за свое вранье сначала матери, а теперь старой женщине. Неужто таков этот мир, вдали от Скарсдейла и детей? Неужто
Она поднялась по лестнице, и ее не было видно из холла, она остановилась и стала выжидать, пока этот парень уйдет из парка.
Глава сорок вторая
Вудс Палмер поскорее разделался с ланчем и вернулся к своему столу, чтобы закончить чтение папок с документами, которые оставил ему Донни Элдер. Это были досье на группу мелких бизнесменов со Среднего Запада и Запада. Ничего особенно интересного, подумал Палмер, дочитав до конца. У всех одна общая черта — отсутствие управленческих навыков, благодаря скорее глупости, чем жадности. Он позвонил Донни и вызвал к себе.
— Почему это попало на мой стол? — спросил он, пытаясь говорить вежливо, хотя был возмущен, что впустую потратил время.
Молодой человек вспыхнул.
— Я не считаю, что могу принимать по этим документам решения в одиночку.
— Возможно, что нет. Но кто-нибудь из старших вице-президентов мог бы помочь вам принять такие решения.
— Я подумал, что, учитывая особую ситуацию… — Голос Донни сник.
Палмер нахмурился. Его мысли опять вернулись к досье, он пытался припомнить что-нибудь важное, на что не обратил внимания.
— Не может быть… — прервал он сам себя. — Неужели вы сделали это только потому, — он снова сделал паузу, — что первоначальное финансирование было произведено банком моего отца?
— М-м… да.
Лицо Палмера, сначала выражавшее недоверие, теперь смягчилось кривой улыбкой.
— Вот уж не предполагал, Донни, что в ваши годы вы уже такой джентльмен. Вот это да!
— Но речь идет об инвестициях вашего старого банка, сэр.
— Много лет назад. Припоминаю даже, что я прорабатывал одну операцию. Но все-таки что в них такое особенное? Если ЮБТК является сейчас держателем всех документов, это дело только ЮБТК и… — Палмер остановился в третий раз, считая, что не следует доверяться старомодной невинности этого мальчика.
— Взгляните сюда, — начал он снова. — Садитесь, дослушайте секунду… этому невозможно поверить. Как могли вы подумать, что я проявлю какую-то сентиментальную привязанность к деньгам, инвестированным банком моего отца? Старик уже мертв. Я продал банк более двух лет назад, чтобы двинуться на Восток с ЮБТК. Теперь это для меня не представляет никакого интереса. ЮБТК теперь владеет документами на эти инвестиции, а с ними дела обстоят неважно. Да, от них никакого толка. Деньги — это безличная вещь при любых обстоятельствах, тем более если это деньги банка. Дошло до вас?
Молодой человек кивнул.
— Виноват, сэр. Гм, но уж если я побеспокоил вас по этому поводу, можете дать мне совет, как распорядиться с этим досье.
У Палмера сузились глаза. Донни Элдер мог быть безнадежным джентльменом в самом плохом смысле слова, но ему под силу достаточно быстро исправить свою ошибку. Палмер раскрыл одну из папок.
— Это сталелитейный завод. Его заказы сократились на двенадцать процентов за прошлый год, а доход сократился за то же время на восемнадцать процентов. Руководство уже в преклонном возрасте.
Он с треском захлопнул папку и раскрыл другую.
— Эта нефтехимическая компания вообще изумляет. Она единственная, которая неизменно только теряла деньги в последнее десятилетие.
Следующая папка.
— Этот молокообрабатывающий завод за три года имел пять раз неприятности с органами здравоохранения, и каждые три месяца — неприятности с нами, когда мы знакомимся с их ежеквартальными отчетами.
Палмер взглянул на Донни Элдера.
— Мы имеем дело с цепной реакцией некомпетентности. По большей части мы работаем с компаниями, принадлежащими частным лицам, которые не несут ответственности ни перед кем, кроме как перед собой, с семейными предприятиями, которые предоставляют высокие посты своим сыновьям и племянникам, полным идиотам, только для того, чтобы тем было где вешать свои шляпы. Мы имеем дело с пережитками капитализма девятнадцатого века, когда безразличие было в моде. Но так дальше продолжаться не может. Подобный анахронизм следует уничтожить.
— Лишение права выкупа закладной?
Палмер пожал плечами.
— Это будет висеть на ваших плечах, пока не подыщете новых покупателей. Изучите наши счета. Найдите мне большую, предприимчивую сталелитейную компанию, нефтехимическое предприятие, молокообрабатывающую компанию. Откройте перед ними ворота, и пусть происходит свободная конкуренция. Пусть в торгах участвует несколько компаний, посмотрим, что получится.
Молодой человек сделал гримасу.
— Некоторые из этих компаний не стоят того, чтобы их купили даже ради того, чтобы сократить налоги.
— Подсластите предложение. Пересмотрите условия. Скажите заинтересованным в покупке, что мы продлим сроки платежей и снизим тарифы.
— Иными словами, выбить почву из-под этих маленьких компаний и продать их даже в убыток.
— У нас не будет убытков. Мы все еще владеем их бумагами и в конце концов получим свое на займах. Короткий срок с высокой долей прибыли дает такой же урожай, как длительный срок с низкой долей прибыли. Или вы в школе пропустили эту лекцию?
Донни снова вспыхнул.
— Все это, кажется, несколько жестоко. Разве мы не можем предоставить этим людям возможность самим поправить свои дела? Может быть, если мы объясним им, что будем вынуждены предпринять, это заставит их искать выход.
— Донни, — Палмер сделал длительную паузу, — если я развяжу вам руки в этом деле, то ваши сантименты заведут нас далеко. Я знаю, что неизбежно произойдет, если вы позволите этим людям попытаться встать на ноги. Они снова споткнутся и упадут, и это ваше решение будет стоить банку шести месяцев неплатежей, в то время как мы могли бы совершить новый старт, сделать новые деньги.