Семья
Шрифт:
Уже после того как, солнце миновало свой зенит на небе либурна на которой плыли на Ломос Тит Пиний и наемник, пристала к берегу. Берег здесь имел песчаную отмель. На первый взгляд, могло показаться что, данная отмель была длинной. Но на деле. Она была не больше трех ста шагов в длину. Контрабандисты, а также пираты полюбили данную отмель за то, что от нее было не далеко идти пешком до поселений Валейцев. С приходом Цегерийцев, а за ними и Ромейцев, поселений Валейцев на Ломосе катастрофически убавилось. Но память от любителей, живого товара осталось, и заключалась она в названии данной отмели «Мыс спасения» такое название, данная отмель получила за то, что, завидев любой корабль местные Валейцы выбегали на данный мыс. Поскольку Цегерийские торговцы, часто обменивали здесь свои товары на провиант или изделий из костей морских обитателей. Но пираты, и контрабандисты, которые промышляли живым товаром, тоже пользовались данной особенностью
Высадившись на лодке, которая была спущена на воду. Тит Пиний вместе с наемником пошли по мало заметной тропинке в сторону холма. Песок резко сменился травой длинна которой доходила до колена и различными кустарниками. В дали виднелись малочисленные деревья, которые издали напоминали неровный строй солдат. Воздух был влажным, из-за чего под своей одеждой Тит Пиний почувствовал потовые выделения. Он обернулся на наемника, и подумал, какого сейчас ему, в его то, куртке которая на вид из очень толстой кожи, да и кольчуге, наверняка он сейчас страдает от сильной жары. И он был полностью прав, поскольку, как только они взобрались на холм, и остановились в более подходящем месте для отдыха. Наемник отстегнул от пояса свой бурдюк, и принялся жадно пить воду. Насытившись водой, и продолжив тяжело дышать от жары, наемник закрепил бурдюк с водой обратно на пояс. Пиний же в это время присев на землю вынул из скрытого под своей туникой, мешочек набитый очищенными от скорлупы грецкими орехами.
Вдалеке, виднелись очертания стен Илариона Пиний, который не раз бывал на Ломосе знал, что до городских стен идти более одной тысячи шагов. Наемник же, смотрел на стены, и пытался предположить, сколько нужно идти до городских укреплений.
– Ладно, – послышался голос Пиния, который все еще пережёвывал грецкие орехи, – отдохнули немного, а теперь в путь!
Наемник же напоследок, бросил быстрый взгляд на укрепления города. И вскоре устремился за своим работодателем.
Солнце медленно клонилось к закату, давая последние лучи света, и тепла. С высоты птичьего полета, можно было увидеть, что, полис Иларион имеет форму ромба которого обрамляют каменные стены. И две дороги, западная вела в Ромейский порт Амникс, а юго – восточная была направлена в сторону Валейского поселения, а также на пол пути имелась школа гладиаторов. Несмотря на свои не очень большие размеры город был густо заселен. На улицах можно было встретить, как граждан Цегерии, Ромеи, так и Валейцев. Город был застроен двухэтажными пастадными домами. Среди этих зданий встречались также три лупанарии, пять попин, три термополия, несколько складов для хранения избытков продуктов, и готовых изделий, гончарное, а также керамическое производство, большой одеон, агора, пять домов цирюльника, две казармы городской стражи, которые распологалась в непосредственной близости городских ворот, два храма, и три святилища, арена, а также неподалеку за городом распологался лудус. На широких улицах могли разминуться одновременно две повозки, а также еще по два человека, с каждой стороны, дороги города, от зданий, отделяли блоки растений. Цегерийцы высаживали растения блоками, только по той причине, что, деревьев в их городах почти не бывало. А если деревья им встречались в Цегерийских полисах, то это были молодые деревья, которые высаживали переселенцы, такими людьми являлись Ромейцы, после покорения Цегерии. И что самое удивительное, на развилке каждой улицы, стояли статуи Цегерийским богам, атлетам, которые принимали участие в Нефирейских играх, наместнику Илариона который внес большой вклад в развитие полиса, двум философам которые были родом из данного полиса, и гладиаторам, которые выступал на арене Илариона.
Статуи богов были следующими бог моря Колимвитис, и его жена богиня непогоды Катехида, по легенде Колимвитис, и Катехида жила на острове Валея, пока Катехида не заподозрила своего жениха в измене, тогда она пожелала, чтобы, ее муж Колимвитис больше не ходил к любовнице, тем самым затопив все дороги. Несмотря на морское происхождение Колимвитис, и Катехида считаются Цегерийцами прародителями Валейских островов. Богиней плодородия являлась То хома, легенды гласят что богиня То хома имела природный дар, который заключался в том, что, на жесткой неплодородной земле, после ее слез, земля приобретала первозданно девственный вид, и давала наилучший урожай. Богод торговли является Комтедел, из легенд можно узнать, что некогда Комтедел благодаря своему уму, и смекалке, принес Цегерие торговое развитие, и большую удачу, чем прославил Цегерийские товары по всему известному миру. В Цегерие, Комтедела изображали как зрелого мужчину, с пышной бородой и деловым взглядом. Богом вина является Вафмос, из легенд Вафмос был первым, кто получил из гроздей винограда, напиток, который, давал уверенность в себе, и при этом не опьянял. В центре города на площади, возвышалась статуя Деглида праотца всех Цегерийских богов.
Самыми известными атлетами Ломоса которые принимали участие в Нефирейских играм были Ираклий, который три столетия назад был самым сильным человеком во всей Цегерии, поскольку он тридцать три раз подряд становился чемпионом Нефирейских игр по борьбе. Кирикос являлся самым быстрым бегуном во всей Цегерие, и был он посыльным, который за считанные дни преодолевал огромные расстояния. Кирикос пятнадцать раз становился чемпионом по бегу. И последним атлетом был Никитас у него было очень рельефное тело, из-за чего Никитас не носил доспехов. А сам Никитас был тридцать шесть раз чемпионом Нефирейчски игр по метанию копья.
На удивление статуя наместника была воздвигнута Ромейцу. Данным человеком был Апий Сакули Кондруций. Свой когномен Сакули Апий получил еще в Ромее, за то, что все свои сбережения, а также бумаги он хранил в мешке. Как только Апия Сакули Кондруция назначили наместником Ломоса, то он решил построить свою резиденцию наместника именно в Иларионе, поскольку город ему очень сильно нравился. Именно Сакули, на свои сбережения, построил первую арену на Иларионе, тем самым принеся жителям новые развлечения. Но помимо кровавых развлечений Апий, так же любил искусство, он увлекался написание остроумных стихов, высмеивая низменные пороки людей. Сакули не раз выступал со своими стихами в местном одеоне. Своими стихами он веселил всех, кто приходил послушать поэтов.
Статуй философов была всего лишь две. Это были два представителя разных школ философии. Первый был Агапий, в его философии делался упор на рассмотрение одного мнения с разных сторон, а также он утверждал, что все что не имеет материальную форму, то создано с помощью духовных сил. Вторым был Феофил, который настаивал на том, что все материально есть земное. Оба представителя школ философии жили в одно время, и их разница в возрасте была минимальной, и составляла смешные три зимы от роду. Агапий, и Феофил, провели многие часы в спорах, но так, и не пришли к одной общей мысли из-за чего, они вместе преподавали философию в своих домах, и напрочь запрещали ученикам одной из школ, разговаривать с кем – то, кто принадлежал к противоположной школе. Позже дома, Агапия и Феофила приняли статус академии, где убучали своей философии люди всех сословий.
Статуй чемпионов гладиаторов на Иларионе было шесть. Два гопломаха – Трифон и Созон. Провокатор – Пирр. Димахер – Онисим. Мурмиллон – Нектарий. И скиссор – Алексиос. Все шесть статуй стояли вокруг арены среднего класса, которая могла вместить до трех тысяч зрителей. Всего в Иларионе проживало пять тысяч человек.
Четыре второпорника стояли у статуи чемпиона Неферийских игр по метанию копья Никитаса. Взгляды Миноса, и Дария были направлены, на двухэтажный пастадный дом, балкон которого выходил на внутренний двор дома, который был окружен стеной из кирпичной кладки с маленькими воротами. Немного позади стояли Алкет и Целион.
– Борода вошел в данный дом? – Спросил Минос Дария, не сводя глаз с ворот.
– Да. – Произнес в ответ Дарий закрывая одну из ноздрей пальцем руки и сморкаясь.
Минос отвел взгляд от дома, и посмотрел на своих людей.
– Поступим так, сначала я войду. Вы входите, спустя некоторое время ясно? – Спросил Минос, вглядываясь в лица Дария, Алкета и Целиона.
Три второпорника кивком головы, почти одновременно дали понять, что они все поняли. После чего, Минос снова повернулся к дому, и сделав шаг пошел к своей цели. Постепенно сокращая расстояние, от статуи до ворот дома в который зашел Борода, он проверил сику, которая была надежно укрыта в линотораксе который носил Минос. И с каждый новый шагом, Минос начинал нервничать. Остановившись, перед самыми воротами, второпорник сделал шесть глубоких вздохов, пытаясь успокоить самого себя. И как только он выдохнул шестой раз из ноздрей, как его состояние улучшилось, и Минос сделал последний шаг толкнув ворота, которые вели во внутренний двор. Сразу же войдя во внутренний двор, Минос окинул его своим взглядом. Бороды тут не было. Но Минос заметил, что весь двор был украшен разноцветной мозаикой. Также в поле зрения попали два дерева на которых росли фрукты. В тени деревьев располагались два клисмоса. Неподалеку от двух клисмосов была винтовая лестница, которая вела на второй этаж скромного дома. Рядом с лестницей, была входная дверь. Минос перевел дыхание, потому что снова начал нервничать. И направился к двери. Войдя в прохладное помещение, Минос заметил Бороду, который стоял спиной ко входу рассматривая документы, лежащие на столе. Как только дверь за спиной второпорника захлопнулась, Борода неожиданно повернулся. И сильно удивился, когда заметил своего делового партнера.