Семья
Шрифт:
Бабушка эмоционально развела руками, после чего посмотрела на меня и спросила:
— Рома, ты точно уничтожил Гарри?
— Точнее не бывает, — ответил я, подойдя к ней.
— Но кому, кроме Гарри, могли понадобиться именно мы трое? И кто, кроме него, способен устроить нечто подобное?
— Не знаю, кто мог это устроить, но, помимо нас, здесь есть ещё кое-кто, кого Эджертон ненавидел бы не меньше, если бы выжил каким-то чудом. Но с этим человеком ничего не произошло, — сказал я и указал на сидящего в первом ряду и застывшего,
— А ты что думаешь, Вилли? — спросила бабушка у своего жениха, но тот ничего не ответил.
Император спешно начитывал какое-то заклинание, предпочтя разговорам действие. И едва он закончил, как в трёх метрах от нас в воздухе закружился небольшой смерч, который начал быстро увеличиваться и окрашиваться в чёрный цвет.
— Вилли, что ты сделал? — спросила бабушка.
— Это не я, — ответил император, становясь в боевую стойку. — Я лишь пытался на всех нас наложить дополнительную защиту.
Бабушка тоже приняла боевую стойку — в свадебном платье это выглядело довольно эффектно. И я решил не отставать, и принялся накладывать на себя все доступные защитные заклятия. Смерч тем временем раскрутился совсем сильно, а потом вдруг резко остановился и буквально за пару секунд растворился в воздухе как туман.
А на его месте теперь стоял мужчина в чёрном плаще. Лицо его было полностью закрыто свисающим почти до подбородка капюшоном. Незнакомец был очень похож на тех странных чёрных рыцарей, что помогли нам в битве с англичанами.
Готовые в случае чего броситься на незваного гостя мы не сводили с него глаз, а он не спеша поднял правую руку и откинул капюшон. Нашему взору предстало лицо мужчины — азиата. На вид ему было лет шестьдесят, на его худом лице не было никаких эмоций, и на этом фоне особенно выделялись его необычайно живые глаза. Мужчина оглядел нас всех, едва заметно, одними лишь уголками губ, улыбнулся и сказал по-немецки:
— Поздравляю.
После чего он направился к нам. В этот момент я посмотрел на бабушку и Вильгельма Пятого — на их лицах было такое удивление, будто они увидели что-то совершенно невероятное. А потом они бросились к мужчине в плаще и крепко его обняли. И я понял, что это и есть тот самый Нори — их загадочный друг, четвёртый ученик мастера Ёсиды, пропавший из виду несколько десятков лет назад.
Старые друзья простояли обнявшись несколько минут, а когда они наконец-то разомкнули объятия, бабушка воскликнула:
— Нори! Как же я рада тебя видеть! Это лучший подарок на свадьбу!
— Это точно, — подтвердил Вильгельм. — Лучше не придумаешь.
— А я боялся, что вы меня уже забыли, — произнёс японец.
— Мы тебя постоянно вспоминали, — с некоторым укором произнесла бабушка. — А вот ты мог бы хоть разок открытку прислать, дать понять, что ты ещё жив.
На это японец лишь развёл руками и ничего не ответил.
— Мне говорили, что ты поселился в каком-то монастыре и дал обет никогда
— Тебя обманули, — ответил японец.
— Однако ты не выходил более пятидесяти лет.
— Не было повода, Вилли.
— Ну я рада, что наша свадьба стала для тебя поводом выйти из своего добровольного заточения. Только я теперь не представляю, что мы скажем нашим гостям, — произнесла бабушка и повела рукой, показывая на застывших вокруг нас людей, эльфов и орков.
— Ничего не скажете, — отмахнулся японец. — Потому что они ничего не заметят.
— Но как ты это сделал? — спросил Вильгельм Пятый. — Здесь стоит сильнейшая защита от всех видов магии.
— Я не заметил никакой защиты, — спокойно ответил японец.
— Лукавишь, Нори! — усмехнувшись, произнесла бабушка. — Но не хочешь рассказывать, и не надо. Ты лучше скажи, это ты помог нам в битве с англичанами?
— Мои ученики.
— Но как ты там оказался, как узнал о том, что состоится сражение?
Японец, выслушав вопрос, на какое-то время призадумался, словно выбирал, с чего лучше начать свой рассказ, а потом сказал:
— Это началось очень давно, с того самого дня, как учитель покинул нас. Вы не знаете, но после того, как он поручил Кэтти найти нового достойного хозяина для своего меча, он позвал меня и сказал, что я должен создать армию, которая станет опорой новому владельцу меча и поддержит его в праведных делах. И я принялся собирать бойцов для этой армии. На это ушли годы — подходили только сильные духом и чистые душой, готовые отдать жизнь за дело добра и справедливости. Учитель сказал, что у меня есть сто лет на то, чтобы подготовить эту армию.
— Но почему ты не сказал об этом нам? — удивилась бабушка.
— Таков был наказ учителя. Никто не должен был знать о том, что я собираю армию. Я должен был подготовить её и передать новому владельцу меча.
— Но владелец у меча появился давно.
— Я должен был убедиться в его чистых помыслах. Это было условие мастера. С сильной армией нетрудно выступать за справедливость. А вот когда ты один или почти один… — японец сделал паузу, посмотрел сначала на меня, затем на бабушку и продолжил: — Я должен был убедиться, что твой внук и один готов выступить против зла. И я в этом убедился.
А я слушал этот рассказ и не мог поверить своим ушам: выходило, что теперь у меня есть ещё и армия. И не какая попало, а те самые чёрные рыцари, что на равных дрались с трёхметровыми гигантами Эджертона и даже превосходили их. Пока я пытался осознать этот факт, ко мне подошёл японец. Он улыбнулся, похлопал меня по плечу и сказал:
— Меч мастера в надёжных и добрых руках, учитель гордился бы тобой.
— Спасибо вам за помощь, — ответил я.
— Мы должны были это сделать. Это наша обязанность. Мы не могли допустить, чтобы меч попал к Гарри.