Сен. Возврат (версия без мата)
Шрифт:
— Зачем ты это делаешь? — в третий раз вопросило существо, а мою гортань охватили спазмы и даже хрип не вырывался из горла. Я продолжал смотреть на личико белокурой девочки: какой-то маньяк–художник с насквозь больной фантазией вырезал ей глаза и изуродовал лицо девочки грубыми шрамами. Меня передернуло от ужаса и отвращения. Уродство образовывало нечто цельное… Но зачем создавать такое? Что-то логичное прослеживалась в этом рисунке боли, еще немного и я пойму… Нельзя! Назад дороги не будет.
— Не узнал? — шрамы пришли в движение,
Что бормочет эта сумасшедшая? Ей и десяти нет, какой секс? И тем более любить вечно! Никому такого не говорил! Если, конечно… Елизароли… Она настигла меня…
— А теперь узнал. Неужели я такой тебе не нравлюсь? Ты думаешь сбежать от меня? — она рассмеялась детским радостным голоском, — глупенький мальчик! От меня нельзя сбежать.
Я так и не мог ответить, но мысли несмотря на панический страх текли ровно: я проиграл, проиграл всё, даже душу. Жаль.
Я смотрел в её черные пустые глазницы и вдруг страх исчез. Совсем исчез. А потом начали исчезать другие чувства и эмоции. Я почувствовал что умираю, нет… даже не так… я не умираю, а просто деградирую до состояния ничто. Еще пара мгновений и меня, как личности не станет. А Она сидела, молчала, смотрела, и, конечно, улыбалась. Как я не узнал эту улыбку сразу? Как я не понял, что это она? Теперь я больше не видел изуродованное личико девочки, ибо я узрел проклятый лик Елизароли. И эта тварь смела надо мной насмехаться! Ярость и гнев поднялись из глубин меня, но даже эти темные эмоции развеялись, как пепел по ветру.
И вместо меня осталась пустота.
На лбу лежало нечто холодное и распространяло приятную прохладу. Я попробовал открыть глаза, но веки не слушались, по всему телу разливалась ужасная слабость.
— Он скоро придет в себя, — как через плотную пелену донеслись чьи-то слова.
— Сейчас же позову святую, — ответил другой голос.
Я попробовал спросить, где я, но из горла донеслось лишь тихое бульканье. Но даже такие усилия откинули меня обратно в плен беспамятства.
Сознание вернулось рывком, памятуя о том, как прошло предыдущее пробуждение, я не стал делать поспешных движений и попыток что-то сказать.
— Уже можно говорить, с тобой всё в порядке, — донеслось до меня мелодичное журчание голоса святой.
— Точно? — пересохшие губы с трудом слушались приказов, — пить.
— Конечно, — в рот потекла тонкая струйка какого-то ягодного сока.
— Спасибо, — я наконец-то рискнул открыть глаза и увидел Леарию, сидящую на пуфике рядом. Приподнявшись на локтях, я смог бегло оглянуться: меня положили на тахту, стоявшую прямо на траве посреди обширной поляны. От солнца её прикрывал легкий навес, а вот ветер спокойно дул со всех сторон. Немного полюбовавшись идиллией вокруг, я обратил внимание на себя: вроде бы ничего страшного не произошло, кроме того, что я обнажен, хорошо хоть самое интимное прикрыто легким покрывалом. Я усмехнулся и пошутил:
— Конечно, мои нравы далеки от идеалов. Но обычно я успеваю сделать хотя бы несколько комплиментов, перед тем, как предстать перед девушкой голым.
— Надеюсь, что так, — ответила жрица, — и постарайся больше при незнакомках так не делать.
— Не делать как? И кстати, что произошло? — воспоминания накатили словно цунами. Разговор, ярость, сон и Елизароли…
— Ты стал обращаться в демона. Никогда не слышала о том, что это может происходить так быстро.
— И? Я каждый день по пять раз туда–сюда обращаюсь, — буркнул я, — уже даже свыкаться стал.
— Возможно, я немного испугалась, вот и не рассчитала с силами.
«Сильна девка!»
Шиза?! Живая сволочь! Чего молчал?
«Да что тут говорить? Эта долбанутая нас так приголубила, что чуть всю ауру к демонам не выжгла».
Аккуратней в выражениях, девчушка просто испугалась… я и до обращения мог любого до недержания напугать, а теперь и подавно!
«Нашим телам на это как-то наплевать! Восстанавливаться теперь придется долго! Хотя ты прав… Надо лучше себя контролировать!»
— Бывает, — равнодушно произнес я, не показывая свои внутренние дрязги, — ничего непоправимого не случилось?
— Всё, конечно, восстановится, — произнесла Леария, вот только в её голосе чувствовалось некое но.
— Но?
— Окончательное обращение произойдет к закату!
— Что? — всё моё расслабленное состояние сдуло как рукой, я вскочил на ноги, — как к закату?
— Вот так, — пожала плечами Леария, — и если не сложно, прикройся. Ты меня смущаешь.
Я на автомате схватил покрывало и накинул его на себя на манер тоги! Что делать?
— Ты сможешь что-нибудь сделать?
— Ритуал очень сложный… — слова жрицы звучали как приговор палача.
Не хочу обращаться в высшего демона!
Леария продолжала говорить:
— К нему надо подготовиться. А если спешить, то и так невысокие шансы снижаются почти до нуля.
«Это конец!»
Всегда есть выход…
«Что?»
Что слышал… Нет Искры — нет души…
«Да ты рехнулся!»
А что мне остается делать? В ад? Нет! Не хочу! Лучше уйти в никуда, чем так!
«Но…»
Разговор окончен!
— Шансов нет? — мой голос звучал ровно, несмотря на волну страха и ярости, поднимавшуюся изнутри.
— Есть, — после короткой заминки проронила Леария, — но их немного…
— Насколько немного?
— Не знаю. Я ничего подобного никогда не совершала. Малейшая ошибка и…
— И?
— Может произойти всё что угодно.
— Неприятная перспектива, — я сплюнул на нереально яркую практически изумрудную траву и вытащил сигариллу из пространственного кармана. Обращение к магии отдалось жесткой болью по всему телу.