Сэнгоку Дзидай
Шрифт:
Еще в одной пьеске в качестве массовки участвовали почти все жители деревни. Они изображали толпу в небольшом городке. Торговцы, монахи, крестьяне, несколько самураев… Актер должен был вбежать в толпу и моментально переодеться. И сделать это так, что его преследователи (а их возглавлял сам Хандзо!) не узнали убегавшего. Мой сосед-эксперт, пояснил, что ниндзи тренируются в специальном искусстве — хэнсо-дзюцу (мгновенное переодевание). Подробности мне были видны плохо, но кое-что я заметил. Во-первых, синоби умели менять рост с помощью специальных накладок на шлепанцы. Во-вторых, вся
Все увиденное вызвало во мне еще большое уважение к искусству Нин-дзюцу и когда к моей клетке направился Хандзо с тремя помощниками, я уже был внутренне готов к серьезному разговору
Глава 24
Тот, кто не способен учиться, не одержит
ни одной военной победы. Садаё Имагава
Разговор с Хандзо начался с культурного шока. В кабинете дзенина, набитым сверху до низу свитками в специальных держателях, на традиционном помосте для гостей стоял… аквариум! В овальном резервуаре из мутного стекла плескалась вода, плавали треугольные рыбки экзотических расцветок и даже зеленела веточка морской водоросли.
— Э?.. — только и смог я выговорить, тыча пальцем в аквариум.
— Сам придумал — понимающе улыбнулся синоби — Когда был с заданием в Китае, тамошние стеклодувы подарили чашу. Вернувшись на острова, сходил с рыбаками в море, поймал несколько полосатых бойцовых рыбок, налил воды… Вот теперь плавают, глянешь на них и такое спокойствие появляется в душе. Лучше любой медитации!
— Чем же кормишь их? — поинтересовался я по инерции, все еще находясь в осадке.
— Деревенские мальчишки червяков иногда копают, москитов ловят…
Расселись на помосте, разлили чай, который нас уже дожидался. С моего кимоно на пол все еще текла вода из пруда. Я скинул одежду и остался в одной набедренной повязке.
— Баня уже нагрета — рябое лицо Хандзо выражало искреннее сочувствие, как будто не он распорядился посадить меня в бамбуковый пенал — Ты, Ёшихиро, наверное, удивляешься тому, нашей открытости и переменчивости. Сначала тюрьма на открытом воздухе, где ты мог наблюдать все наши тренировки, разговаривать с мацукэ своего отца. И вдруг чай, баня…
Больше всего я удивился переходу на «ты» и отсутствию уважительной приставки «сан», но благоразумно промолчал.
— Я давно за тобой наблюдаю — тем временем продолжал дзенин — После удара копьем, тебя как будто подменили. Если бы я верил в ками, то подумал, что злой дух вселился в тело Ёшихиро Сатоми. Обучаешь кузнецов железному делу, врачей — лечить, самураев — как делать порох… этот удивительный ход с пушками во время битвы. Я любопытен и решил послушать о чем вы будете шептаться с Цугару. Думал, все это какой-то хитрый ход, кто-то управляет тобой издалека, дает советы…
— И как же нас можно было подслушать? — удивился я — Вокруг решеток никого не было. Твои шпионы прятались все это время под водой?!
— Нет, мы не волшебники. Посмотри на мое изобретение — поманил меня пальцем
Мы зашли за расписную ширму и я увидел огромную раковину, которая заканчивалась длинной деревянной трубкой. Раковина глядела своим раструбом в отверстие в стене. Отодвинув сооружения, я выглянул в дыру и обнаружил, что круглое окошко выходит прямиком на пруд, который в свою очередь был буквально в десяти шагах от здания, где мы находились. Любопытно. Я придвинул раковину обратно и прислонил ухо к трубке. Тут же услышал, как квакают лягушки, напевает себе под нас Гэмбан. Это же направленный микрофон! Ничего себе средневековье.
— И что удалось узнать? — я уважительно поглядел на Хандзо.
— Ничего, чтобы приоткрыло твою тайну — пожал плечами синоби.
— Что же мешало дальше подслушивать?
— Кое-что изменилось.
— Заказчик отказался оплачивать мое похищение?
— Нет, дочь Уджиятсу — Кико Ходзе уже едет с отрядом самураев в оговоренное место, везет золото.
— Тогда в чем же дело?
— Я долго думал над твоими словами о будущем синоби. Похоже, что ты прав. Рано или поздно наше искусство умрет и мы вместе с ним. Если есть возможность что-то изменить, я не хочу оставаться в стороне. Что конкретно ты мне и моим людям можешь предложить?
— А что с заказом? — я хотел расставить точки на i.
— Утром прилетел голубь от моего человека в клане Сатоми.
— У тебя еще есть шпионы в наших рядах?
— Видишь, как я откровенен с тобой! Гэнин сообщает, что Цунанари Ходзе выжил и уже начал вставать.
Вот это да! Моя трепанация удалась.
— Это значит, что я могу убедить Кико изменить заказ. Оплатить твое похищение, после чего обменять тебя на Цунанари. Разумеется, ты, как дайме клана, тоже выплатишь мне десять тысяч коку.
— Сто!
— Что сто?!
— Сто тысяч. За то, что ты со своими синоби перейдешь ко мне на службу.
— Не смеши меня. Сто тысяч коку — это сумасшедшие деньги.
— Мы их легко заработаем. Даже больше. Ты в Одаваре, столице Ходзе был?
— Конечно. Много раз.
— Там действительно, большая биржа риса?
— Целых два квартала. По слухам, оборот больше миллиона коку в год.
— Торговцы знакомые есть?
— Выполнял однажды заказ по устранению патриарха одного торгового дома конкурентами. Знаю нескольких магнатов.
— Делаем вот что. Отправишь десять лучших гэнинов в Одавару. Пусть переоденутся купцами, крестьянами, монахами из разных провинций Кванто. Через неделю, две начнется сбор урожая риса. Десятого дня Хатигацу [58] , месяца Листвы, вели им ходить по торговым кварталам, харчевням и распространять слухи, что рис лег, урожая не будет. Их задача поднять панику. Пусть изображают сбежавших от гнева дайме крестьян, разорившихся торговцев, бродячих актеров.
<58
Хатигацу — август по яп.