Сеньорита Удача. Игра Случая
Шрифт:
– Сеньор, – обратилась женщина к Аурелиано с едва заметным выражением негодования. – Вы забрались в мой дом и думали, что останетесь безнаказанным?
– Сеньорита, я увидел вас и… просто… был сражен вашей красотой. Томимый желанием встречи, я проник через окно…
– Но встреча с подносом оказалась роковой, – закончила она за него насмешливо. – Я понимаю, что он дорогой и от этого соблазнительнее, чем я… Думаю, ты, забираясь в чужой дом, даже представить себе не мог, что можешь встретить рассвет в кандалах и отправиться до конца жизни в недра Сьерро-Рико добывать серебро. Насколько мне известно, жизнь твоя
– Поверьте, сеньорита, все не так, как вы думаете…
– Неужели? Ты – вор. Ты залез в мой дом, – её глаза были холодные, но в голосе слышалась едва уловимая насмешка, словно бы сердилась она не всерьёз. – Я сейчас пошлю за городской стражей.
Повисла пауза.
Внезапно тишину ночного дома пронзил томительный женский стон откуда-то издалека. Хозяйка бросила тревожный взгляд на своего старого слугу.
– Как она?
– Жар усилился. Её лихорадит… Доктора нет в городе. Он уехал на несколько дней… Я не знаю, что делать… Сам я боюсь к ней идти. Вдруг это заразно?
Аурелиано, который мучительно думал все это время, что предпринять, внезапно сказал:
– Сеньорита… Послушайте. Я – доктор.
Внимательные, лучистые глаза устремились на него.
– Что ты врешь? Ты залез в окно второго этажа и позарился на моё имущество, – в голосе хозяйки послышалась легкая неуверенность.
– Я только приехал в Потоси. Меня обокрали по дороге. Мне нечего есть, – он врал так отчаянно, что почти верил сам себе. – Поэтому я… залез в ваш дом и решил что-нибудь украсть. Поверьте, я умею… лечить.
У Аурелиано было не очень много медицинской практики в жизни, но кое-что он все же мог сделать. Ему случалось помогать людям при лихорадках, не редким на этом континенте.
– Моя служанка мечется в бреду, – подумав, сказала женщина. – У неё жар и сыпь… Если ты поможешь ей, уйдешь свободным. И тебя накормят.
– Жар и сыпь? Рвота?
Ирэне кивнула.
– Похоже на тропическую лихорадку. Нужно много чистой воды… Ей надо пить постоянно. Но не только воду. Молоко тоже подойдет… Можно отжать сок фруктов… И обтирать тело мокрой простыней, чтобы сбить жар… Еще нужен нож для кровопускания… игла и нить, чтобы потом зашить рану.
Хозяйка и слуга переглянулись.
– Развяжи его, – приказала женщина, убеждённая горячностью слов.
– Госпожа, он же сбежит! – опешил старик.
– Сними веревку и проводи к Росите. Дай ему всё, что просит. Не забудь только посадить Гвидо у двери, чтобы этот мерзавец не сбежал.
Пес, заслышав свою кличку, радостно застучал виляющим хвостом по полу. Аурелиано, пребывавший все это время в напряжении, медленно выдохнул и чуть улыбнулся одним лишь уголком рта. Опасность оказаться в недрах проклятой горы для него миновала.
Буэндия провел в доме сеньориты Ирэне несколько дней, почти неотступно находясь при больной. Дело было не столько в собаке, которая охраняла его, сколько в попытке оставить о себе хорошее впечатление, так как у Аурелиано не было никаких связей в городе, да и жить ему было негде. На третий день жар служанки пошел на убыль, ей полегчало.
Ирэне в эти дни он видел мельком, она всё время уходила из дома по ночам, а днём у неё была сиеста 21 . Дружбы с ней завести не удалось. Всё же авантюрист был благодарен сеньорите за то, что в ту ночь он не был сдан городской страже. Более того, хозяйка дома даже заплатила ему пару реалов за работу. Это дало возможность позже найти жильё и еду.
21
Сиеста – короткий сон вначале дня, часто после полуденной трапезы
Для человека вроде него первая встреча с Ирэне была запомнившейся, но не самой значимой. Но дальше случилось ещё несколько памятных моментов, самым важным из которых был тот, где Ирэне выкупила его жизнь у судей Потоси. Это было уже после того, как они однажды ночью почти лбами столкнулись у шкатулки, принадлежащей епископу…
Ох, удивился же Аурелиано, когда, глубокой ночью, проникнув за монастырскую ограду в покои одного из самых богатейших людей города, он увидел у ларца женскую фигуру в мятой ночной рубашке. Было очень тихо, и тишину нарушал лишь храп спящего в соседней комнате священника.
Они оба узнали друг о друга, но в полном молчании поделили некоторую часть сокровищ со дна шкатулки, чтобы не очень заметно было, что там есть недостача драгоценных вещей. Так и разошлись. Аурелиано ушёл через потайную калитку монастырского сада, женщина вернулась в спальню его преосвященства.
«Почему она к нему пришла? – уже после думал он, сопоставляя все детали. – По всему городу ползут страшные слухи, что этот человек – дьявол во плоти, что монахи закапывают его любовниц за городом в обезображенном виде? В Потоси достаточно богатых и влиятельных господ, чью постель она могла бы согреть, не рискуя жизнью».
Буэндия не удивился, увидев её в спальне священника. Ещё там, в двухэтажном особняке на окраине, он стал догадываться о роде занятий этой женщины, просто спросить об этом в лоб слуг считал неуместным.
Потоси считался городом грехов и страшного, ужасающего разврата. Может не даром прозвали шахты горы Сьерро-Рико – «Ртом Ада?» Дыхание порока накрывало всех попадающих в «Зависть Королей», включая очень многих священнослужителей.
Столько праздников, шествий и карнавалов, сколько проходило здесь, не было даже в Лиме. Святая Инквизиция, свирепствующая по всему вице-королевству Перу, в Потоси даже не заглядывала.
Сам Аурелиано без зазрения совести ограбил порочного епископа, слухов о котором он к тому времени уже нахватался. На деньги, полученные за сбытые драгоценности, он, наконец, хорошо обустроился.
Предприимчивый контрабандист свел знакомство с местными ворами и попытался наладить переправку серебра в Лиму. В одной из стычек с городской стражей Буэндия смертельно ранил единственного сына наместника города.
В день казни, уже когда он стоял на эшафоте, снова заметил в толпе сеньориту Ирэне. Одета она была в шикарное платье. Не осталось никаких сомнений в том, что перед ним – публичная женщина. Специальным папским эдиктом все особы этого рода должны были носить какой-то заметный аксессуар ярко-желтого цвета. У неё под золотой брошью был именно такой бант. Впрочем, Аурелиано было всё равно, кто она. Петля покачивалась перед ним…