Сеньорита
Шрифт:
Рыбы, мяса, фруктов, овощей было в изобилии. Но Дениса и Ольгу все это не прельщало. За мелкую монету они купили несколько великолепных раковин — на память.
И заодно пообедали. Тут имелись такие закусочные с высокими табуретками перед прилавком. Сделал заказ — и тут же тебе сварят или пожарят креветок, мидий, какие-нибудь колбаски. Да чего душа пожелает. Проворные повара-продавцы сновали за стойкой, перешучивались с посетителями.
Вот только посетителей этих было не сказать чтобы много. И порции они брали довольно скудные.
— Ничего не поделаешь, — вздохнула Ольга, словно прочитав мысли Дениса. — Война, и денег у народа совсем мало. Им проще купить какую-нибудь дешевую рыбку и пожарить ее дома. А богатеи, которые еще остались, предпочитают рестораны. Такие в Барселоне тоже имеются.
Но на себе, любимых, они, естественно, экономить не стали и наелись от пуза всякой всячины. Денис даже осьминога попробовал, Ольга настояла. Оказалось, ничего себе. Хотя и немного упругая мякоть. Но пилот дал себе слово ничему не удивляться и верить Ольге полностью.
Довольные собой и окружающим миром, они вернулись в отель, прилегли на постель отдохнуть. И стали уже задремывать. А что, местная традиция, сиеста.
Внезапно раздался стук в дверь. Настойчивый такой. Кого еще черт принес? Это мог быть кто угодно. На всякий случай Денис сунул взведенный пистолет в карман и пошел открывать. Каково же было его удивление, когда в номер буквально вломился… давешний американский журналист! Как его… Хемингуэй… И с ним еще какой-то мужик.
Денис отскочил назад, вырывая из кармана оружие, но журналист что-то примирительно залопотал по-английски и продемонстрировал пустые ладони. Значит, не воевать пришел.
А мужик, сопровождавший американца, сказал на ломаном русском:
— Сеньор Эмингвай больше не хочет драться. Он хочет дружить. Он уважает человека, который смог послать его в нокаут.
— Какой еще Эмингвай? — удивился летчик.
Ольга, хихикнув, объяснила:
— Это они так по-испански Хемингуэя называют.
У них первая «X» не произносится.
— Так зачем же ее писать?
— Ну, вот такие правила языка…
Денис немного расслабился.
— А вы кто такой?
— Тоже журналист. Но я немного знаю русский, вот Эрнест меня и попросил поработать переводчиком.
— И что ему надо?
— Я же сказал — дружить!
— Вот не было печали… — буркнул себе под нос Денис, рассматривая продолжавшего радостно улыбаться американца. — Как вы нас нашли?
— О, у Эрнеста много полезных связей! Это было совсем не трудно.
Судя по сияющей роже этого самого Эмингвая, отделаться от него будет совсем непросто.
— Ладно, — обреченно вздохнул пилот. — Спросите, как он представляет себе эту… дружбу. И учтите, я практически не пью!
Гости обменялись несколькими фразами, и улыбка Эрнеста несколько поувяла.
— Он говорит, что еще не встречал непьющего пилота. Но вино вы ведь употребляете? Он видел в баре.
— Вино употребляю, — согласился Денис. — Но не чрезмерно.
— Вот и славно, — обрадовались два журналиста. — Поэтому приглашаем вас в один очень симпатичный бар неподалеку отсюда, чтобы отметить наше знакомство. Сеньор Эмингвай заверяет, что инцидентов, подобных вчерашнему, не будет ни в коем случае. Только сердечная дружба!
Ольга сказала:
— А что, пойдем! Пора и нам заводить полезные знакомства.
— Ты так считаешь? — нахмурился пилот, у которого были совсем другие планы на будущее.
Девушка кивнула.
— Журналисты — очень забавный народ. Везде могут пролезть и знают обычно намного больше, чем все остальные. Нам это пригодится.
— Ну… пошли, — согласился, наконец, Денис.
И они отправились на улицы Барселоны.
По пути Ольга выяснила у переводчика, что Хемингуэй испанский язык знает, но весьма плохо, в пределах двух-трех десятков фраз. Это ее несколько расстроило. Все-таки общаться через переводчика с известным писателем и журналистом как-то не очень приятно. Другое дело — живой разговор!
Заведение, которое выбрал Эрнест для более близкого знакомства с русским летчиком, и впрямь располагалось не очень далеко от отеля. И называлось «London Ваг». Этакое шикарное заведение, куда так просто и не сунешься. Денис тревожно глянул на Ольгу, но та была само спокойствие. Улыбалась беззаботно и о чем-то щебетала с журналистом-переводчиком. Он почувствовал укол ревности. Конечно, графиня небось и не в таких роскошных местах бывала!
Девушка, словно почувствовав это состояние, ласково, успокаивающе провела ладонью по рукаву его куртки. Дескать, все в порядке, не нервничай! И он сразу успокоился.
Посетителей, несмотря на военное время, в баре было изрядно. Мундиры растворялись в гражданских пиджаках. И морды у этих посетителей были толстыми и лоснящимися. Дороговато тут, должно быть.
Переводчик сказал:
— О деньгах можете не беспокоиться. Эрнест просит вас считать его гостями.
Ну, гости так гости. У Дениса денег почти не было, а Ольга, хоть и графиня, но наверняка не миллионерша. Хотя… Пилот вспомнил о ящике с золотыми монетами. Да нет, ерунда, не ее это сокровище, раз они привезли его в Барселону.
Они уселись за столик у стены, Хемингуэй громогласно позвал официанта, и тот подлетел молниеносно, с поклонами и широченной улыбкой. Понятно было, что американца здесь хорошо знали. У, богатей буржуйский!
Денис с любопытством оглядывался по сторонам. В подобных заведениях ему, конечно же, бывать не приходилось. В Союзе было не до ресторанов, тем более что можно было себе представить, как посмотрят на него товарищи, если узнают, что он посещает такое! Да и на какие шиши? Ну, а в Испании — тем более… Воинскую дисциплину никто не отменял.