Сенсеры
Шрифт:
Входная дверь хлопнула, и Эллен сосредоточилась на главном: улыбка, веселый настрой.
– Элли, я дома! – донеслось из гостиной.
– Я – тоже, – наигранно ответила она и нажала кнопку на микроволновке.
Куда она денется?
– Мойте ручки, Павел Сергеевич, и за стол!
– Как скажете, босс, – засмеялся отец.
Эллен достала подогретую еду и поставила в центр круглого стола. Разгладила коричневую, в цвет кухонной мебели, скатерть, поправила столовые приборы.
Через несколько минут пришел отец с
– Как обычно. Читала, готовила.
Она разложила мясную запеканку по тарелкам, присела, съела кусочек. «Пресно», – подумала Эллен и посмотрела на отца, который потянулся за солью.
– Забыла посолить, – она почувствовала, как к горлу подступили нелепые слезы.
– Ерунда, – с улыбкой отмахнулся отец.
Эллен так не думала. Совсем не ерунда! Она любила готовить и всегда старалась угодить отцу, но сегодня витала в облаках из-за странного видения.
Обида и злость сражались друг с другом. Эллен хотелось то убежать в комнату и поплакать, то громить все вокруг. В конце концов злость одержала верх.
– Я не посолила эту чертову запеканку! – Эллен яростно шарахнула кулаком по столу, но тут же испуганно затихла.
– Элли, что с тобой? – изумленно спросил отец.
Она заерзала. Самой не верилось, что расстроилась из-за такого пустяка. Эллен медленно разжала дрожащие пальцы, отодвинула тарелку и убрала руки под стол. Последние недели она сама не своя: слишком вспыльчива и эмоциональна.
– Вчера ты устроила истерику из-за разлитого кофе, до этого – из-за разрядившегося телефона. Это на тебя непохоже. Что происходит?
– Не знаю. Прости, – пожала плечами Эллен.
– Пару ночей назад, – отец тяжело вздохнул, – я слышал твои крики.
Эллен хотела возразить, но он опередил ее:
– Мне не показалось. Это не в первый раз! Можешь не убеждать меня, что все нормально. Я вижу: с тобой что-то происходит. – Отец указал на отодвинутую тарелку.
– Пап, не надо, я справлюсь, – простонала Эллен, опустив голову.
– Справишься? Справишься?! Элли, они что, вернулись? У тебя снова видения? – в его голосе прозвучали знакомые нотки испуга.
Эллен молчала, обдумывая ответ. Стоило ли сказать отцу правду?
Он слишком трагично относился к ее способности видеть будущее и каждый раз кричал: «Надо что-то делать, так нельзя жить!». Под «что-то делать» подразумевался поход к психологу или, что еще хуже, к психиатру. Только мама могла успокоить отца и отговорить от затеи, но после ее смерти он вбил себе в голову, что врачи непременно помогут. Они копались в мозгах Эллен, искали неисправные извилины, но ничего не менялось. Тогда она поняла: чем меньше папа будет знать, тем спокойнее будет их жизнь. Поэтому последний год делала вид, что ничего не происходит.
«Если признаюсь, он снова потащит меня к врачу, – размышляла Эллен. – Совру – опять придется обманывать и притворяться. Надоело! Надеюсь, он все поймет. Я уже не маленькая девочка!»
– Да, я вижу их.
– О господи. Давно?
Эллен задумалась, как ответить, чтобы не довести до инфаркта и без того ошеломленного отца, но не успела ничего сказать:
– Надо что-то делать. – Он постучал пальцами по столу.
«Не к добру это», – подумала Эллен.
– Элли, я не смогу опять смотреть, как ты мучаешься. Нужно позвонить психологу, который тебе тогда помог.
– Папа, не надо!
Он словно не услышал ее. Вышел из кухни, рассеянно сказав:
– Кажется, у меня остался его номер.
Эллен вскочила, бросила злобный взгляд на запеканку – виновницу испорченного вечера, с грохотом задвинула стул и пошла за отцом в гостиную. Тот уже достал записную книжку из кейса и в спешке перелистывал страницы.
– Пап, он не помог мне! Видения никогда не прекращались! – выпалила Эллен. – Я соврала тебе, чтобы ты не потащил меня к очередному мозгоправу.
Отец словно онемел.
– Послушай, – ласково сказала Эллен, – врачи не помогут. Никто не избавит меня от видений. Мне придется с ними жить, и только ты можешь помочь мне со всем справиться.
Выйдя из оцепенения, отец присел на подлокотник дивана.
– Я очень хочу тебе помочь, очень…
Эллен благодарно улыбнулась и уже хотела обнять отца, как услышала:
– Поэтому мы должны позвонить твоему дяде.
– Что?! Ты хочешь сдать меня этому психу?! – мгновенно взорвалась Эллен.
– Не говори так.
Отец подошел к ней и хотел приобнять, но Эллен отскочила.
– Он владелец частной психушки! Мама бы тебе не позволила!
Сердце бешено колотилось, от злости руки подрагивали. Эллен сжала ладони в кулаки. «Неужели папа способен так поступить со мной?! Отдать меня дяде на растерзание! Чтобы он проводил опыты, будто я подопытная крыса?!»
Мама не ладила со своим старшим братом Виктором, не рассказывала ему о видениях Эллен и даже на порог его не пускала. А незадолго до самоубийства настояла на переезде из Санкт-Петербурга в Ростов, чтобы быть подальше от Виктора. Эллен не знала причин такой неприязни, но полностью разделяла мамины чувства.
«Как папа вообще мог такое предложить?! Это моя жизнь! Только мне решать! Ненавижу!»
Ей хотелось броситься на него, наорать, ударить…
Желание было настолько диким, что Эллен в ужасе попятилась от дивана.
Серые глаза отца расширились от недоумения. Он еще раз попытался коснуться дочери – она не позволила.
Эллен помчалась в свою комнату, но на середине лестницы вдруг остановилась. От злости не осталось и следа, зато вспыхнуло чувство вины за безобразное поведение. Вздохнув, Эллен обернулась к отцу. Он стоял на прежнем месте и хмуро смотрел в одну точку.