Сенсеры
Шрифт:
Он замолчал и опустил взгляд. Разжал пальцы.
«Интересно, что дальше? Он бы не вытащил меня танцевать? А то, как же!»
– Я могу тебе чем-то помочь? – с надеждой спросил Саша.
– Да, – поспешно ответила Элен, пятясь на ступень выше. – Оставь меня в покое. Не только сейчас, – она с трудом произнесла слова, понимая, как будет неприятно их слышать Алексу, – а совсем!
На лице друга вспыхнули непонимание и испуг. Элен захотелось убежать от его эмоций. Она развернулась и помчалась вверх, но Алекс догнал ее и преградил
– Ты не понимаешь, о чем просишь! – выпалил он.
– Понимаю! – возразила Элен. – И если из-за этого ты откажешь в завтрашней поездке к папе, я тоже пойму!
Алекс переменился в лице. Он с яростью вцепился в плечи и тряхнул.
– Ты что несешь?! Откажешься от встречи с отцом из-за этого придурка?!
Несвойственная Саше злость привела Элен в чувство. Она услышала его и задумалась. Неужели, правда, она упустит возможность увидеть папу и сказать, что с ней все в порядке? Она ведь так этого хотела. Нет. Конечно, нет.
«Но как же Дима? Чем больше времени я проведу с Сашей, тем дальше буду от него!» Выбор казался таким сложным. Как вообще случилось так, что она вынуждена выбирать между папой и парнем, которого знает не больше недели?
Мысли спутались. Элен смотрела в карие глаза друга, который терпеливо ждал ответа. Она медленно опустилась на ступень и прислонилась к шершавой кирпичной стене. Парень вздохнул, уселся рядом. Какое-то время они молчали. Лишь музыка, приглушенно доносящаяся с другого крыла дома, нарушала тишину.
– Я ведь ничего не требую, – тихо начал Саша. – Разве я обидел тебя чем-то? Или тебе со мной плохо? Неужели ты не чувствуешь желания быть рядом? Я в это не верю.
Элен не решалась взглянуть другу в глаза. В его голосе слышалось столько боли! Этого было достаточно, чтобы ненавидеть себя за то, что она гонит его прочь. Но Дима ясно дал понять: пока Алекс рядом, он не сможет быть с ней. А Элен безумно этого хотела, несмотря на обиду.
– Я хочу быть с ним, – прошептала она, разглядывая потрепанную временем стену.
– Я вам не мешаю, – усмехнулся Алекс.
– Ты знаешь, о чем я.
Саша тихонько рассмеялся. Не весело и не злобно, а устало.
– Какой же он придурок, – протянул он, выговаривая каждое слово. – Почему я должен все время от чего-то отказываться ради его спокойствия? – возмутился Алекс. – Почему я ради него должен отказаться еще и от тебя?
Элен повернула голову и посмотрела на расстроенного парня.
– Не ради него. Ради меня. Потому что ты мой друг.
Саша молчал. Его взгляд блуждал по лестнице и стенам. Наверное, парень взвешивал свои чувства, мысли, может что-то еще. Элен, конечно, могла вскочить, послать его подальше вместе со связью, навязанной свыше, убежать, хлопнуть дверью и больше не общаться с Сашей, но она не хотела так все заканчивать. Хотела, чтобы он понял и принял ее решение.
– Хорошо, – выдохнул он, спустя несколько минут напряженной тишины и раздумья. – Съездим к отцу, а потом я даже в сторону твою не посмотрю, пока ты сама этого не захочешь. – Он встал со ступенек. – И я надеюсь, у твоего Димы хватит ума сделать то же самое для своей подруги, потому что больше я не собираюсь считаться с его чувствами, забивая на свои.
Александр умчался вниз. Элен с грустью смотрела на опустевшую лестницу и пыталась разобраться в своих чувствах. Саша дал то, чего она хотела, но облегчения не было, только боль в сердце. «Даже не взгляну в твою сторону… Боже, как же все сложно!» Элен поднялась, отряхнула юбку и устало побрела к своей клетушке.
У двери ее остановило странное ощущение. Чего-то недоброго и пугающего. Элен медленно обернулась. По телу скользнул холодок. Генриетта выглядывала из своей комнаты, прожигая Элен черными глазками насквозь.
– Ты что-то хочешь?
– Тебе здесь не место. Ты всех нас погубишь, – ледяным тоном ответила малышка.
Элен ошарашенно смотрела на девчушку, доставая из глубин памяти похожие, нет… те же самые слова. Так было написано в записках. Элен и подумать не могла, что это мог сделать ребенок. Предполагала, что корявость букв намерена, чтобы запутать.
– Ты писала мне записки? – Она не спеша шагнула ближе.
Девчушка встрепенулась и бросилась в комнату. Элен рванула следом, но Гера успела юркнуть в душевую. Дверь не поддавалась попыткам открыть, что было странно, ведь в комнате Элен замков не было ни на одной из дверей.
– Гера, почему ты так написала? Ответь мне! Что ты знаешь? Не молчи! Я тебя не обижу, просто расскажи мне все!
Ответ так и не последовал. Ни один способ вывести девочку на разговор, хотя бы через закрытую дверь, не увенчался успехом. Сдавшись, Элен ушла к себе.
Она бросилась на кровать, укрыла замерзшие ноги одеялом, уткнулась лицом в подушку и заплакала.
«Почему в моей жизни только слезы? Когда случится что-то хорошее? Неужели я не заслуживаю счастья?» Элен рыдала навзрыд, не сдерживая эмоций.
Она притихла, услышав звук открываемой двери. Думала, показалось, но когда раздался щелчок, поняла, что в комнату, действительно, кто-то вошел. Элен взглянула на незваного гостя.
– Вик, я не хочу сейчас говорить, – выпалила она девушке, застывшей у двери, и уткнулась обратно.
– Этажом ниже мне сказали то же самое, но поскольку тебя я знаю не так хорошо, как Димку, – Вика присела рядом, – то в твоей комнате я рискну остаться.
– Ты разве не хочешь меня убить? Ты же все видела, – завыла Элен в подушку.
– Да, не очень-то приятно было, – с грустью ответила Виктория, – но… – как-то радостно и загадочно добавила она.
«Что за но?» – подумала Элен, но спрашивать не стала.
– Слушай, так и будешь обжиматься с подушкой весь вечер? Давай вернемся, – напористо произнесла Вика. – Димка скоро отойдет и тоже спустится, поговорите спокойно.