Сентябрь
Шрифт:
Замолчала и Вайолет. Потом, чтобы заполнить неловкую паузу, начала собирать свои вещички.
— Не буду тебя больше держать, Арчи. — Она распахнула дверцу и выбралась из машины. — Спасибо, что подвез.
— Рад был услужить, Ви.
— Передавай привет Изабел.
— Передам. До скорого.
Вайолет подождала, пока он не развернулся, и проводила взглядом его старый «лендровер». Она чувствовала себя виноватой. Надо было поехать с ним и помочь им развлекать американцев. Но теперь уже поздно сожалеть — он уехал. Вайолет пошарила в сумочке, извлекла оттуда ключ и вошла в дом.
Арчи продолжал свой путь. Подъем пошел круче. Впереди показалась купа деревьев: шотландские сосны, высокие буки. За
Под буками лежала тень. Лучи солнца зелеными зайчиками с трудом прорывались сквозь кроны деревьев. Арчи ехал под сводом густых ветвей, точно по центральному проходу грандиозного собора. Но вот проход оборвался, и впереди, на гребне холма, открылся квадратный дом; перед ним, словно припав к его стопам, расстилалась лесистая долина. Ветер сделал свое дело — порвал в клочья и рассеял облака, прогнал туман. Мирные поля и дальние холмы заливал золотистый солнечный свет.
Арчи вдруг захотелось остановить машину, побыть одному, подумать. Он эгоист, конечно. Он и так опоздал, Изабел ждет его, ей нужна его помощь. Но Арчи подавил угрызения совести и остановил машину, благо, он был еще достаточно далеко от дома и оттуда не могли услышать шум мотора.
Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом ветерка в ветвях деревьев да посвистом кроншнепов. Арчи вслушался в тишину и услышал слабое блеяние овец на дальнем лугу. И голос Вайолет: «…А вы все снова стали бы юными… приезжали бы на каникулы… И Пандора была бы здесь…»
Зря она это сказала. Лучше не тревожить память — воспоминания порой заставляют страдать.
«А вы все снова стали бы юными».
Он вспомнил Крой, каким тот был когда-то. Вспомнил, как приезжал школьником на каникулы, а потом в отпуск солдатом. Как он в открытой спортивной машине на полной скорости взлетал на холм — ветер сек ему лицо, щеки горели огнем — и с уверенностью знал, как знают только в юности, что дома все по-прежнему и все будет так, как бывало всегда, что ничего не изменилось. Он лихо подкатывал к крыльцу, скрипели тормоза, из открытой парадной двери с лаем выскакивали собаки и приветствовали его радостным визгом. А когда он входил в прихожую, навстречу ему, заслышав весь этот шум и гам, уже спешили обитатели дома: мать, отец, дворецкий Харрис и повариха миссис Харрис, горничная и приходящая прислуга.
— Арчи, дорогой, добро пожаловать!
И Пандора, его младшая сестра — в ту пору ей было тринадцать или около того, но она уже была красавицей, — слетала вниз по лестнице и бросалась к нему в объятия. Ее лицо всплыло у него перед глазами: красиво изогнутые сочные губы, чуть косящий взгляд, в котором уже таилось женское коварство. Он подхватывал ее и кружил вокруг себя. И сейчас он словно ощутил легкость ее тела, услыхал ее голос.
«Приехал, бродяга, и у тебя новая машина! Я видела из окна. Прокати меня, Арчи, чтоб ветер свистел в ушах! Сто миль она выжимает?»
Пандора… Арчи улыбался. С детских лет жизнь била в ней ключом, она заражала всех своей жизнерадостностью, кипучей энергией, весельем, с ней никогда не было скучно. Откуда она взялась такая? Наверное, ее подкинули эльфы — она совсем не похожа на своих родных.
Он помнил ее еще малюткой, потом девчушкой, прелестной длинноногой девчонкой-подростком. Она всегда была тоненькой и прелестной, уверенной в себе. В шестнадцать лет ей можно было дать все двадцать. Все его друзья влюблялись в нее, а если и не влюблялись, то все равно подпадали
Юные Блэры наслаждались жизнью. Вечеринки, охота, летом теннис. Августовские пикники на поросших вереском лиловых холмах. Он вспомнил, как однажды Пандора заявила, что умирает от жары, и, сбросив с себя всю одежду, нырнула в озеро. На застывших от изумления зрителей она и не взглянула. И танцы чуть ли не каждый вечер. Пандора в белом шифоновом платье, с загорелыми голыми плечами, порхает от одного кавалера к другому…
Она уехала. Вот уже двадцать лет, как не была дома. В восемнадцать лет она сбежала с женатым американцем, с которым познакомилась летом — он зачем-то приехал в Шотландию. Это случилось вскоре после свадьбы Арчи. Пандора уехала с этим американцем в Калифорнию и спустя какое-то время стала его законной женой. Событие неприятно поразило все графство, но семейство Балмерино любили и уважали. «Может быть, она вернется», — с надеждой говорили знакомые. Пандора не вернулась. Не приехала даже на похороны родителей. Она словно закружилась в бурном водовороте — одно увлечение сменялось другим, и все они быстро затухали. Разведясь со своим первым мужем, американцем, она переехала в Нью-Йорк, потом во Францию и несколько лет жила в Париже. Время от времени, отнюдь не часто, Арчи получал от нее открытку с наскоро начерканным адресом; размашистый крест внизу означал поцелуй. Теперь она живет на Майорке, у нее там вилла, и, похоже, ее наконец прибило к берегу. Бог знает, кто теперь ее очередной спутник.
Они с Изабел давно уже перестали сокрушаться и давать Пандоре советы, однако случалось, на Арчи находила хандра, и он отчаянно тосковал по сестре. Молодость кончилась, от отцовского поместья остался, в общем-то, один только дом. Дворецкий Харрис и миссис Харрис давно уже удалились на покой, из прислуги лишь одна Агнес Купер два раза в неделю поднималась к ним из деревни помогать Изабел с обедом и уборкой.
С охотничьими угодьями дело обстояло не лучше. Егерь Гордон Гиллок все еще жил в своем каменном домике, сохранилась и псарня, но угодья были отданы в пользование синдикату, и жалованье егерю платил Эдмунд Эрд. Ферма тоже уплыла, а луга были распаханы под посевы зерновых и овощей. Милый старый садовник — часть детства Арчи — в конце концов умер, и нового уже не нанимали. Любимый сад старика зарос травой, кусты не обрезались, рододендроны образовали мощные заросли, а теннисный корт порос мхом. Теперь Арчи сам был садовником, иногда ему помогал Вилли Снодди, который жил в неказистом домике на конце деревни, ловил кроликов, браконьерствовал и рад был хоть изредка подзаработать деньжонок на выпивку.
А он сам? Что сталось с ним? Бывший подполковник, демобилизованный по инвалидности. Шестидесятипроцентная надбавка к пенсии, алюминиевый протез и кошмары по ночам. Но Крой все еще принадлежит ему. Спасибо Изабел, это она помогла ему выстоять. И, дай Бог, дом и поместье унаследует его сын Хэмиш. Да, сам он инвалид, еле сводящий концы с концами, но Крой принадлежит ему — Арчи Балмерино!
Арчи усмехнулся. Балмерино из Кроя! Так красиво звучит, и так все нелепо на самом деле. Что толку вспоминать прошлое, снова и снова искать причины своих неудач? Прошлое не вернешь. Леди Балмерино ждет его, у него есть обязанности, и он должен их исполнять.
Странно, но Арчи почему-то почувствовал себя бодрее. Он включил мотор и поехал к дому.
5
День и вправду разгулялся, и после чая Генри отправился с Эди в сад. Между двумя яблонями была натянута веревка для белья. Генри помог Эди снять белье и сложить его в корзину, они вместе встряхивали и аккуратно, чтобы не было складок, свертывали простыни. Покончив с этим делом, вернулись в дом, Эди установила гладильную доску и принялась за работу. Генри нравилось смотреть, какими гладкими и блестящими становятся под утюгом чуть влажные наволочки и скатерть, он с удовольствием вдыхал аромат свежести.