Сепар
Шрифт:
Первой добычей оказался украинский бронеавтомобиль «Козак-2М», что двигался навстречу, в одиночку, мы продолжали идти под светомаскировкой, подфарники бронемашины поздно осветили нас, таранный удар – и бронемашина полетела под откос. Летунов мы до этого высадили, как засекли движение навстречу, так что подбежали и начали доставать экипаж и десант из изувеченной машины, что лежала на крыше внизу откоса. Видение показало, что из шести человек десанта погибло четверо, из экипажа один. Причём это не ВСУ, а нацики из националистического батальона «Азов». Снова азовцы. Я думал они все в Мариуполе в окружении дерутся, а тут смотри, их братья катаются. Покинув танк, пока летуны собирали трофеи, снимая всё ценное, обвешиваясь разным оружием (разместят на корме, часть в танк уберём), я принял всё что нашли из электроники. Даже повреждённой, ну и карты банковские. Я закончил обыск в вещах, раскиданных у машины, забрав всё, что видел и мне нужно, а потом, пока летуны устраивались, мы покатили дальше, коптер показывал дорогу впереди. Оказалось, старлей – опытный пользователь таких машинок. Я отдал ему пульт, и тот вёл воздушную разведку. А сам к планшету своему трофейному подключил симку одного из свежих азовцев,
Вот так работая с банками, а связь стабильная, я проверял карты одну за другой, снимая всё и беря максимальный кредит, благо пока запретов на это не было. Закончить с картами не успел, только пять полностью обчистил и выкинул на ходу, как летуны засекли стоянку реактивной артиллерии укропов, что стояла в ряд в лесу, на лесной дороге, да ещё маскировочными сетями накрыта. Пять установок и шесть грузовиков, один явно топливозаправщик, судя по цистерне. Ещё у одного грузовика зенитка в кузове. Явно подвижная артиллерийская группа, была и машина командира батареи на базе «Урала». Стояли палатки, но костра не видно.
Крупная группа, но взяли мы её на раз. Они стояли в лесу, машины в сторону дороги смотрели, по которой мы катили, двести метров по полевой дороге, выедут на трассу, и поминай как звали. Втопив педали газа в пол, только и мелькнут впереди, смывшись. А тут просто, высадив летунов, мы свернули на полевую дорогу и рванули к стоянке. Часовые забеспокоились, когда фару включили и фугасом выстрелили поверх голов. Росчерком снаряд пронёсся над колонной и рванул за спинами, драпанули все. Стрелять я прицельно опасался, хотел всю технику целой взять. И мне это удалось, когда гружёные летуны подошли, живых тут не было. Почти сотня укропских артиллеристов свалили в закат. Я бы их уничтожил, очень хотелось, но эта техника нужна нашим военным силам республики. Коптер показал, что они бегут всё дальше, лес закончился и двигаются по полю, так что я один сидел и контролировал обстановку. Штурмана за руль «уазика» командира батареи, он и с одной рукой справится, четверо парней в кабины «Уралов», с установками, и машины перегнали на другую сторону трассы, где также был лес и лесная дорога. Там и лес получше, ельник. На дороге технику вразнобой и ставили, чтобы не накрыли разом всю, если ударят, летуны тут останутся, будут охранять технику, вот и наведут маскировку, маскировочные сети в наличии были. В три этапа перегнали всё, штурман на «уазике» привозил их обратно, даже палатки, где ранее спали укропы, комками закинули в кузов одной из машин. Кстати, боезапас у батареи один, тот, что снаряжён в установки. Видимо тут не все грузовики, часть отправили в тыл за боезапасом. Среди трофеев и полевая кухня имелась. Удачная добыча.
Час потратили на захват и перегон – это ещё быстро, дальше летуны занимались трофеями, зениткой в кузове, решили, что это основное оборонительное вооружение будет, пока ждут своих, а мы рванули дальше. Повезло, застали укропов в тот момент, как на дорогу с просёлочной выбирается артбатарея «Рапиры». Это, конечно, не гаубицы, сто миллиметров всего, но тоже достойная цель, четыре ствола. Кроме того, семь грузовиков, плюс одна бронемашина. Встали и с четырёх километров расстреляли их. Наводчик, сверяясь с тем, что видел на экране пульта управления коптером, куда шла картинка с камеры, сделал два выстрела, один удачный, а там детонация боезапаса в одной из машин произошла, пожар, и работать стало легче, подсветило. Мы подкатили ближе и добили остатки батареи. Потом посмотрели вслед тем артиллеристам, что выжили и убегали от нас. Их с десяток было. Не ушёл никто, коптер подтвердил, накрыли. Среди ополченцев существует негласное правило, укропских артиллеристов в плен не брать. После этого покатались, больше коптером окрестности изучали, но всё как вымело, так что рванули на поиски личного состава захваченной нами батареи. Вскоре коптер нашёл их, тремя группами шли, плюс одиночки. Видимо потерялись в ночи. Работали в основном пулемётами, пару раз фугасами в крупные группы положили. Наводчик уверенно работал, я световые ракеты пускал, видел цели. Ящик у азовцев в машине нашли, у нас не было. Иностранные ракеты, не наши. В основном на моём личном счету уничтоженные вэсэушники, работал из спаренного с пушкой пулемёта и из зенитного, они даже пытались сдаться, но мы в плен не брали. Уничтожены были все, педантично, даже одиночки. Я не поленился, покатались по степи, добил подранков и собрал документы. Для отчётности. Может и жёстко, между прочим записи с коптера велись, но все мы из Донецка, и обстрелы, что там происходили, помним хорошо, наши бойцы артиллеристов в плен принципиально не берут. Укропы это знали, странно, что руки поднимали.
Собирал я не только документы, но и платёжные карты разных банков. Видение показывало, что, где, и времени я зря не тратил. Целую пачку набрал. Почти две сотни, некоторые по две, а то три имели при себе. А мы ведь и в захваченном лагере их нашли, в вещах, я там тоже собрал. После этого покатили к летунам, мы тут работать закончили, осталось мост оборонять и ждать, пока наши до него дойдут, но к мосту можно на рассвете выйти и занять позицию, я уже присмотрел неплохую, два часа у нас есть. Когда вернулись, нас встретили горячим чаем, развели костерок в палатке, хоть согрелись, а то одежда сырая. Дальше, пока парни трофеями занимались, мои танкисты вздремнули в кузове одной из машин, я работал с картами. Дело двигалось не так и быстро, примерно по пять-шесть минут на каждую карту, до рассвета двадцать минут было, когда я всех поднял и велел собраться у танка. Для начала показал экран планшета, там открыт был онлайн-банк, причём с моим личным счётом, где и был показан баланс на эту минуту.
– Двести семнадцать миллионов рублей?! – вытаращил глаза старлей.
Остальные тоже в шоке были, я ещё добил, говоря:
– До этого там сорок тысяч было. Я успел все карты, найденные у нациков и у артиллеристов, что бросили с вещами батарею, вскрыть и вот перевести, остались те карты, что собрали с тел у батареи «Рапир» и с тел личного состава батареи «Градов», что сбежали от нас, а позже мы их перехватили. Времени на взлом нет, позже переведу. Эти пока делить нужно. Тут примерно по тридцать миллионов на каждого, мои шестьдесят. Вы своим родным звонили? Я телефоны дал, узнали счета?
– Да.
Те сунули клочки бумаг со счетами, парни моего экипажа тоже, так что по три минуты на каждого, и я провёл деньги, летуны звонили своим и подтверждали, деньги пришли. Штурман радовался, всё ипотеки закрыты и даже что-то осталось ещё. Я же велел экипажу занять места в машине, и мы рванули к мосту, а летуны продолжили охранять трофеи. Пока всё идёт неплохо. Сглазить не хочу. Десять километров пролетели быстро и уже при свете утра заняли позицию в трёхстах метрах от моста. Сигнал ротному, что мост под охраной, ушёл. Он кодовый. Экипаж уснул на своих местах, я дал добро, коптер крутился в небе, а сам, поглядывая на экран, куда шла картинка с камеры, ломал карты дальше. Кстати, что касается моих шестидесяти миллионов, я уже отправил их в Фонд обороны; мои десять процентов, а это шесть миллионов, остались на счету. Я старался быть честным. Подумав, решил связаться со своими, но, чтобы укропы не засекли, так что вставил в свой телефон трофейную симку, моя тут не брала, и позвонил комбату. Несмотря на ранее утро. А у меня в телефоне забит только он и особист из старших офицеров батальона. Ротного не было почему-то, а взять перед операцией номер я не догадался. Позвонить всё же нужно, сообщив, что за ночь успели, это позволит им сориентироваться и поработать с полной отдачей. Передадут ротному. К слову, наш батальон не действовал одним кулаком, танки были переданы для усиления пехотных частей, по одному или взводом. Наша рота, что действовала совместно, это редкость. Только для этой операции, и скорее всего вскоре её снова по подразделениям раскидают.
Не отвечал комбат довольно долго, или спал, ранее утро, вполне возможно, или пытался выяснить, что нужно укропам от него, номер-то украинской сотовой связи. Конечно, найти номер комбата сложно, но возможно, и тому бывало поступали звонки с угрозами, и тому подобное, поэтому такая реакция не удивительна, однако всё же ответил:
– Слушаю.
– Товарищ полковник, доброе утро, это Алмаз. Извините, что звоню вам, но у меня ваш номер вбит в память телефона, ротного нет, иначе ему бы позвонил.
– Я в курсе, что ты в тылу противника. Доложили. Доклад, только коротко и простыми словами.
– Есть. Прорыв удачным был, перескочили линию передовой и ушли в тыл. Подобрали лётчиков. Там штурман ранен, но не серьёзно, только рана воспалилась, я обработал, почистил, грязь попала, обломок осколка удалил, основной они сами ранее вытащили, сейчас порядок. Однако приказ ротного укрыть летунов в лесу, выдав им всё необходимое, не выполнил. Я на трофеи рассчитывал, на технику, а тут трое, что можно за баранку посадить. Взял с собой, пришлось уговорить, обещал доли в трофеях. Обещание выполнил. Сначала побывали на мосту, заряды были мной деактивированы. Сами заряды на месте, но детонаторы извлёк. Подрыв дистанционный. Потом двинулись дальше, и первая цель – азовцы на бронемашине «Козак». Двигались к передовой. Решил не использовать вооружение танка, высадил летунов и принял встречную машину в лоб, таранными ударом сбросив с откоса. Пушку на бок повернули, чтобы не мешала. Все азовцы погибли, восемь их было, документы и трофеи собраны. После этого коптером обнаружили на лесной дороге батарею «Градов», пять боевых машин, штабная, командирская и сопровождения, расчёты спали в палатках. Шугнули их фугасом над головами и захватили всю батарею целой. Это наша добыча, нашего батальона. Перегнали в три этапа технику в другой лес, захваченные машины сейчас летуны стерегут, отправились дальше и обнаружили, как снялась и выезжает на дорогу батарея «Рапир», уничтожили точным огнём с дистанции четыре километра. Подошли ближе и добили. Четыре пушки, восемь грузовиков, КШМ на базе БТР-70, семь десятков боевиков. Выживших среди личного состава нет. Личные документы собраны. После этого провели разведку и больше таких целей не обнаружили, но вышли на личный состав захваченной батареи, покинули дорогу и по полевой вышли на них и открыли прицельный огонь. Они по целине шли в свой тыл. Выживших нет. Подранков тоже. Документы собраны. Вернулись к летунам, разобрались с трофеями, все доли получили, у меня две было, я перевёл девяносто процентов своей доли, это пятьдесят четыре миллиона рублей, на тот же счёт. На данный момент заняли позицию у моста, ждём отхода нациков. С коптера велись записи, если у вас хватит памяти телефона, то могу скинуть записи, включая мой рапорт.
– Сейчас к ноутбуку подключусь и скинешь. И запись встречи с диверсантами у нас в тылу тоже.
– Есть.
Вообще копию этой записи у меня уже забрали, ротный, когда прибыли в расположение, но раз надо, значит вышлем. Как дали отмашку, я начал загрузку, минут за пять ушло всё, что отметил. Сам за это время с помощью айфона успел ещё одну карту вскрыть и всё с неё, да и кредиты, тут два удалось взять, перевести на другую карту. Тут вообще как? Все гривны я переводил на счёт одного из нациков, выбрал тот, где доступ к счёту помимо него никто не имел, а как набиралась крупная сумма, гонял по банкам Казахстана и уже на свой счёт перегонял, путая следы. Причём санкции сказались, стало куда сложнее работать, пару раз я запреты на переводы просто сносил таранным ударом. Это не осталось незамеченным, и уже началось противодействие. Однако по работе с картами, с кредитами укропских военных проблем пока не было, проблемы именно конвертирования валюты и перевода на свой личный счёт, но как я уже говорил, вопрос решён. Так и работал. Комбат подтвердил получение информации; координаты, где батарея спрятана, у него были, вряд ли её нашему батальону оставят, типичная кочующая батарея, в полном сборе, собрать личный состав и начать работу можно легко, но он может обменять трофеи на что-то нужное нам. На что – не знаю, это дела комбата, но расклад ему известен, дальше его работа.