Сэр Невпопад из Ниоткуда
Шрифт:
Строкер сразу потребовал, чтобы она кроме выполнения обычных работ ещё и развлекала клиентов беседой. И Маделайн на это согласилась. Но когда некоторые из них возжелали от неё большего – Маделайн в ту пору была ещё весьма привлекательной, – она вежливо, но твёрдо им отказала. Строкер имел над ней огромную власть, он попробовал было настоять, но Маделайн впервые за всё время своей службы у него дала ему решительный отпор. И он, при всей своей тупости, сообразил, что давить на неё бесполезно. Маделайн тогда поверила, что он отказался от этих своих видов на неё. Бедняжка ошибалась. Строкер просто ждал удобной минуты, чтобы воплотить в жизнь эти подлые замыслы.
Маделайн продолжала у него служить, выполняя любую работу на кухне, в обеденном зале и в комнатах
А между тем в Истерии полностью сменилась власть. Де Вейн, как и следовало ожидать, был лишён престола. Властителем государства сделался Рунсибел, который милостиво дозволил смещённому королю сохранить голову на плечах и отправиться в ссылку. Де Вейн не оценил такого благородства. Он во всеуслышание поклялся отомстить узурпатору. А через неделю после этой клятвы его извлекли из убежища, где он скрывался, связали и сбросили в овраг глубиной с милю. Разумеется, проделал это некто неизвестный (или некие неизвестные во множественном числе). Вот так и погиб король Де Вейн, который мог бы здравствовать и посейчас, придержи он вовремя свой длинный язык.
Король Рунсибел разослал по всей стране прокламации, в которых сообщалось, что с его воцарением над Истерией воссияла новая эра. Большая часть населения державы прокламаций этих, однако, не читала, по причине своей полной безграмотности, те же немногие, кто ознакомился с их содержанием, лишь пожимали плечами, бормоча, что время, мол, покажет...
Рыцари короля предстали перед смиренными его подданными во всём своём великолепии. Повсюду в городах устраивались военные парады, показательные бои, турниры и учения. Народ дивился красоте доспехов и бравой выправке лучших представителей вооружённых сил государства. Приближённые Рунсибела состязались также и в диспутах на разнообразные темы. Король, как правило, присутствовал на таковых в качестве третейского судьи, задавая участникам наводящие вопросы и высказывая справедливые, веские и лаконичные замечания. Благодаря всему этому в нашем маленьком мирке Рунсибел и его рыцари пользовались большой популярностью.
Маделайн, как и прежде, просто бредила рыцарями. Она только о них и говорила, превознося до небес их доблесть, честь и отвагу, их галантность и воспитанность. Строкер ей на это с досадой замечал, что от её глупой трескотни просто уши вянут. Маделайн, будто и не слыша его слов, заливалась пуще прежнего. Так продолжалось вплоть до одного памятного дня, а вернее, ночи.
Дождь тогда лил как из ведра, небо то и дело испещряли молнии, грохотал гром.
В трактире не смолкали разговоры. Посетители и хозяин обсуждали дела королевства, в частности беспорядки, устроенные драконами на восточных территориях, причём мнения о том, являлись ли эти волнения стихийными или же были инспирированы неким индивидуумом королевского либо колдовского происхождения, разделились почти поровну. Лишь одно было известно всем и каждому наверняка – воины Рунсибела отразили угрозу, хотя и не без потерь, в особенности среди мирного населения.
Исчерпав эту тему, Строкер и его гости заговорили о погоде, кляня её на чём свет стоит. Кто-то предположил, что не иначе как драконий бог разгневался и наслал на Истерию этот ураган с дождём. Многие с этим согласились и стали уверять остальных, что дождь – это не что иное, как слёзы драконьего бога, а молнии – сверкание его глаз. Один из посетителей высказал мнение, что нынешний ураган – это всего лишь зримое проявление борьбы добра со злом, а может, порядка с хаосом, происходящей высоко в небесных сферах. А какой-то чудак стал вдруг всех уверять, что гром и молния образуются из-за перегрева каких-то невидимых глазу частиц. Ну, тут все разозлились на беднягу и выволокли его прочь, на милость урагана, и его почти у самого порога трактира убило молнией, что вызвало у остальных гостей приступ безудержного веселья.
Но стоило только всем угомониться, как дверь распахнулась и в зал ввалились с полдюжины рыцарей в доспехах и
Рыцари молча остановились у дверей. Молчали и посетители, сидевшие за столом, и Строкер. Последний, вздрогнув и втянув голову в плечи при очередном ударе грома, который, как всем показалось, раздался непосредственно под крышей трактира, обогнул стойку бара и в нерешительности застыл у её края. Он не знал, чего ожидать от столь грозной компании, и на всякий случай нащупал ладонью рукоятку палаша, который держал под стойкой. Хотя и понимал, что в одиночку, вздумай сэры рыцари разгромить его трактир в пух и прах, ему с ними не справиться, а рассчитывать на помощь посетителей нечего и думать.
Но всё разрешилось на редкость для него благополучно. Один из рыцарей – вероятно, предводитель небольшого отряда – выступил вперёд, и при этом движении его доспехи заблистали сверху донизу, отразив пламя свечей. Голос его, когда он вежливо заговорил со Строкером, оказался на удивление тихим и приятным.
– Мы желаем занять отдельное помещение, – сказал рыцарь, – чтобы принять пищу и утолить жажду, а также побеседовать о своих делах вдали от посторонних глаз и ушей. Отрядите также служанку, которая была бы в полном нашем распоряжении и выполняла бы все наши приказания.
Строкер сообразил, что рыцари не собираются сию же минуту предать его заведение огню и мечу, и от радости настолько осмелел, что, пару раз глухо кашлянув, спросил:
– И всё это я вам должен предоставить по доброте сердечной? Или вы изволите заплатить?
Рыцарь молча извлёк из-за пояса кожаный мешочек, взвесил его на руке и небрежным движением бросил Строкеру. Тот его поймал на лету, развязал тесёмку и глянул внутрь. Судя по улыбке, в которой расплылось его жирное лицо, там было достаточно золотых, чтобы удовлетворить даже его алчность. Рыцарь верно истолковал эту ухмылку:
– Этого будет довольно не только в уплату за всё, что мы у тебя потребуем, но и на то, чтобы угостить выпивкой всех, кто нынче собрался под крышей твоего славного заведения.
Посетители все как один разразились одобрительными криками. Выпивохи, они всегда и повсюду одинаковы: поставьте им выпивку, и они ваши.
Следует отметить, что Маделайн всё это время так и поедала глазами шестёрку рыцарей. Она за всю свою жизнь видела только одного из представителей этого достойного сословия, но он, как она сама мне потом рассказывала, значительно уступал по всем статьям любому из тех, кто так неожиданно удостоил чести своего посещения жалкий трактир, где она служила. Она наблюдала за ними из дальнего угла зала, а сама тем временем машинально приглаживала волосы и оправляла свою мешковатую юбку. От взгляда Строкера не укрылось её радостное возбуждение, и он повернулся к ней и подозвал её к себе. Она бросилась к нему сама не своя от счастья.