Серая мышка и потерянныи? маг
Шрифт:
Потрясающая программа. Его создатели — настоящие гении.
В середине ночи мне стало легче. Всё, что можно было выплакать, я выплакала. Не без помощи Дани поняла, что сейчас с мамой мне контактов не наладить и единственный выход — разорвать отношения на время. С этим будут трудности, ведь я пока несовершеннолетняя. Лазейки есть, но мне не хотелось, чтобы у мамы были проблемы. В конце концов, она моя семья.
Спайк, Синди, Морган, девчонки с команды и даже некоторые парни прислали аудиосообщения и просто слова поддержки. Синди грозилась устроить похищение в духе
Больше всего трогали, конечно, сообщения от Спайка. Он послал их сотню, наверно. Злился, извинялся, тоже грозился меня украсть и увезти к себе, к морю, а то и дальше, куда я захочу. Потом обещал, что сделает всё, чтобы мама приняла наши отношения, начал говорить, что искал в сети, как запечататься, чуть позже отчитался, что это была так себе идея и слава силам. Не знаю уж, нашёл он про побочные эффекты или Морган мозги промыл, но запечататься я ему не позволю. Точно не ради мамы.
Сообщения закончились только к рассвету.
Но едва я закрыла глаза, дверь снова распахнулась.
— Эксмирандея, — на пороге высохшая фигура матери, облачённая в чёрное шерстяное платье, с воротом, доходящим до подбородка, длинными рукавами и подолом, скрывающим не только ноги, но и носки туфель.
О, я отлично знала этот наряд — облачение для марафона молитв и или нравоучений. Чего я не знала, так это что за узкая коробка в её руках.
— Вставай, дитя. Нам пора идти в часовню.
— Не хочу, — чудом успела спрятать телефон. — Меня не спасти и всё такое. Можешь не напрягаться.
— Буду. Пусть вложили семя в меня насильно, но я обязана дать своему греховному чаду шанс очистится. — Она подняла коробку. — Помоги мне, дочь моя.
— Нет, — заупрямилась я. — Хватит с меня. Наши отношения ненормальны, мама. Я не собираюсь подыгрывать тебе в этом безумии в надежде получить одобрение, потому что что бы я ни делала, чем бы не занималась и каких бы успехов ни добивалась, тебе всегда будет мало! Просто признай, что я для тебя лишь повод строить из себя мученицу, кричать на все стороны о том, как тебе трудно живётся! Но это ложь! Я не проблемный ребёнок! Замкнутый и послушный, но у всего есть предел! Я хочу нормальной жизни, здоровых отношений и если ты не можешь дать их мне, на этом и закончим!
Сама не заметила, как распалила огонь злости. Слова Дани сплетались с моей собственной обидой. Возможно, я сказала бы грубее и больше, но сдержалась. В конце концов, она осталась моей мамой.
— Как ты смеешь?! Разговаривать так со мной! С той, кто несмотря на ненависть к твоему-демону отцу, выносила и родила тебя?! Это греховная плоть, да? Она взывает к запретному? Молодой демонёнок заставляет желать его сладостных прикосновений?! Ну, так я тебе скажу, о ты получишь от него — отвержение и насмешки! Как я, когда решилась открыться его наставнику. Ну, ничего! Я охлажу горячую плоть. Помогу смирить себя, Эксмирандея, — мать вытащила из футляра длинную плётку. — На колени, грешница. И да поможет тебе, Равновесие!
— Ты с ума сошла?! — я отскочила. — Убери это немедленно!
— Я сказала на колени или мне придётся просить помощи прислужников храма. Похоть должна быть изгнана из твоего тела! — Мама со свистом замахнулась, но в этот момент вошла горничная.
— Графиня де Сансильвани, у вас просят аудиенции, — она протянула маме визитную карточку гостя.
Пресвятая Еванхрелина!
Кто бы ни пожаловал, я пошлю ему цветы, когда выберусь. А я выберусь, даже если придётся прыгать из окна!
Глава 45
Было странно ожидать, что я найду нужные слова, пока тащусь по тропинке к этому величественному поместью. Не придумал за время путешествия из Донноверского к Чаортану, не придумаю и сейчас.
Касс сказала импровизировать. С её врождённым обаянием легко говорить, эльфийская магия располагает к себе стоит Касс в комнату войти. Но я должен. Ради Спайка и Эксмирандеи.
Осмотрелся в поисках дронов или камер, чтобы заявить о себе. Но ничего, кроме дверного колокольчика, не обнаружил.
Надеюсь, услышат. Я для верности позвонил четыре раза. Открыла необыкновенно крупная женщина в строгом платье.
Все слова мигом вылетели из головы. Я рассеянно улыбнулся, протянул визитку и выдавил невнятное приветствие. Попросил хозяйку, молясь всем святым, чтобы она правильно меня поняла. Служанка безразлично пожала плечами и унесла визитку в один из трёх тёмных коридоров, а я остался торчать в холле.
Красивый дом. Ему лет пятьсот, а может и больше, в неплохом состоянии. Голова кружится, то ли от волнения, то ли от резких благовоний. Я будто в храме, где не бывал лет сто. Аскетично, как в музей попал, но после Касс, сочетающей в кабинетах оранжерею и высокие технологии, я ничему не удивляюсь.
— Профессор, Шэди? — к двери вышла Арабелла де Сансильвани. Наряд даже по меркам служительниц храмов перебор. Впрочем, каждый имеет право сам выбирать удобную одежду, — Мне казалось предыдущая встреча чётко показала, какие намерения вы имеете. И какие, — она поджала тонкие губы. — Не имеете. Изменили решение?
— Доброе утро, — мне удалось взять себя в руки. — Прошу прощения за свой неожиданный визит. Касательно намерений… Я хотел обсудить один деликатный вопрос, если, конечно, вы уделите мне время.
— Деликатный? — графиня вскинула тонкую бровь. — Что ж, это само собой поспешно, и я не из тех женщин, — странная улыбка. — Но, прошу, излагайте. Хотя стойте, — прервала она, едва я раскрыл рот, — не здесь. Пройдёмте в опочивальню, — Арабелла протянула мне руку. — Можете коснуться.
Так, меня не вышвырнули за дверь и пустили дальше порога, всё идён неплохо. Вежливо улыбаясь, я не стал пренебрегать разрешением, предположив, что так вызову доверие и последовал за ней.
— Как вы себя чувствуете в моём жилище? — она внимательно вгляделась мне в глаза. — Всё в порядке? Или возможно нарастание дрожи, головокружения или чего-то иного?