Сердар
Шрифт:
– Разве нельзя воспользоваться принесенными копьями?
– Не будь это Сердар, можно было бы попробовать. Особенно, если бы мы имели дело вот с таким, как ты, трусом, который сидел бы в яме полумертвый от страха… Надо придумать что-нибудь другое.
– Нашел! – воскликнул Веллаен, и по его лицу пробежала жестокая улыбка. – Видишь… вокруг дюжины гнезд карриасов.
– Ты надеешься заставить муравьев съесть нашего пленника?
– Нет, но ты знаешь, конечно, что в гнездах красных муравьев всегда можно найти две или три кобры-капел-лос [33] . Они любят извилистые ходы в этих гнездах… Что ты скажешь, если мы бросим нашему пленнику с полдюжины этих милых существ?
33
Кобра-капеллос (англ. cobra de capello) – один из десяти подвидов индийской кобры, или очковой змеи (Naja naja tripudians); англичане называют ее также змеей с капюшоном, поскольку в раздраженном состоянии она может раздувать шею и боковые части головы, так что образуется подобие капюшона; обитает в Индии и соседних странах, в том числе и на острове Шри-Ланка; в горах проникает до высоты 2700 м.
– Я нахожу, что тебе пришла в голову самая гениальная мысль, какая только может прийти человеку в таких обстоятельствах. Ведь заговаривать змей твое ремесло. Ты все принес, что нужно для этого?
– И вогу, и мешок здесь со мной.
– Начинай же! Никогда время не было так дорого, как теперь.
Веллаен вынул свой вогу, род маленького свистка из тростника, применяемый всеми заклинателями змей, и, приблизившись к гнезду карриасов, встал на колени у одного из бесчисленных отверстий, служивших, по его мнению, входом и выходом для змей. Но прежде всего он снял с себя всю одежду, чтобы не стеснять себя ничем. Стоя на коленях и устремив взгляд на одно из отверстий, он затянул монотонную и странную песнь, своего рода заклинание, предназначенное для того, чтобы умолить лесных духов благоприятствовать его делу.
– Скорее! Не тяни! – крикнул ему Кишная, умиравший от нетерпения и страха.
Но Веллаен, увлеченный своим делом, был совершенно равнодушен ко всему окружающему, как будто бы для него ничего больше не существовало, и шпион англичан был вынужден выслушать до конца этот призыв к духам. Затем Веллаен взял свой свисток и начал извлекать из него нечто похожее на меланхоличное щебетание, подобное щебету бенгальского зяблика. Без сомнения, заклинатели змей обязаны успехом именно этому совершенному звукоподражанию.
Некоторые даже называли таких заклинателей шарлатанами, утверждая, что они всегда держат у себя нескольких прирученных и выдрессированных змей, которые и идут на призыв хозяина, когда того просят на деле доказать свое искусство заговаривать.
Такие упреки несправедливы и основаны на том, что часто смешивают два совершенно разных типа людей. В Индии есть факиры и фокусники, часто совмещающие это в одном лице, которые живут тем, что показывают разные фокусы, особенно с прирученными змеями, и настоящие заклинатели, способные привлекать к себе змей, подражая пению некоторых птиц, которыми змеи любят лакомиться.
Веллаен был действительно опытный и ловкий заклинатель. Не прошло и десяти минут, как пять великолепных змей уже сидели у него в мешке.
Прошло уже полчаса с тех пор, как Сердар попал в западню, приготовленную для него Кишнаей. С нетерпением ожидая, когда придет помощь, он никак не мог понять, почему противник остается в бездействии и не покушается на его жизнь. Сердар пришел к выводу, что негодяй завлек его в эту западню, чтобы в случае удачи немедленно известить сипаев, охраняющих южный проход, которые явятся сюда и расстреляют его, не дав даже возможности защищаться. Эта страшная перспектива вызвала у него приступ бессильного бешенства, после которого к нему, естественно, вернулись присущие ему хладнокровие и мужество.
Он принялся через каждые пять минут стрелять из карабина, чтобы указать своим товарищам направление, которого они должны придерживаться. Ничто так не угнетало несчастного, как страшное, грозное молчание, окружавшее его. Если враг захочет использовать огонь, то достаточно будет охапки сухих веток, чтобы погубить его самым жестоким и варварским способом. Он и не подозревал, что Кишная уже думал об этом, но был вынужден отказаться от этой мысли, так как ни у него, ни у Веллаена не было подручных средств, чтобы разжечь огонь. Они так быстро собрались в путь, что забыли взять все необходимое.
Время шло быстро, не принося никаких изменений в положение Сердара, когда послышались шаги и чья-то тень перекрыла доступ света через отверстие… Что случилось? Это не могли быть его друзья. Они позвали бы его! А тут ничего!.. Ничего, кроме этой безмолвной и грозной тени. Не наступил ли момент, когда враги решили наконец напасть на него?
Больше у него не было времени продолжать свои размышления… В отверстии показался свет, и в ту же минуту какая-то бесформенная масса, похожая на клубок лиан, упала на дно ямы.
Волосы поднялись у него на голове, и кровь застыла в жилах! Широко раскрытыми глазами, онемев от ужаса, смотрел он на упавший клубок, в котором он узнал десяток кобр-капеллос… Змеи зашевелились и начали издавать зловещее шипение.
Любой человек на его месте не устоял бы против желания выстрелить из карабина в свернувшийся клубок, и Сердару действительно в первый момент пришло в голову сделать это, но он немедленно отказался от этой мысли. Его карабин, заряженный пулей, мог бы пристрелить только одно из этих пресмыкающихся, но остальные мгновенно набросились бы на него. А так как человек умирает от одного укуса через десять минут, то здесь после такого количества укусов он умер бы в одно мгновение, как сраженный молнией.
Решение, на котором он остановился, было единственным, к какому в данном случае заставляет прибегать опыт: оставаться в полной неподвижности, так как змея нападает на человека или животное лишь в том случае, когда ее рассердят.
Так началась сцена, от которой могли поседеть волосы даже у самого храброго человека. Скорчившись в углу, Сердар наблюдал за тем, как кобры, отделяясь мало-помалу друг от друга и продолжая шипеть, расползались в разные стороны в поисках выхода. Некоторые направились прямо к нему, и несчастному пришлось призвать на помощь все свое хладнокровие. Одно-единственное движение могло выдать этим тварям, что перед ними живое существо, и он погиб. Но пытка, которую ему пришлось вынести, на этом не заканчивалась. Когда кобра не спит в глубине своей норы или под кучей листьев, она очень любит обвиваться вокруг древесного ствола. Удерживаясь на стволе спиральными кольцами нижней части своего тела, она раскачивает верхнюю часть, широко открывает пасть, шипит, надувая свои липкие щеки, и затем движением, напоминающим быстро раскрывающуюся гармошку, выдвигает вперед голову и выпускает изо рта зловонное, тошнотворное дыхание.
Первая приблизившаяся к Сердару змея выказала очевидное намерение осмотреть этот странный предмет внимательнее. Она обвилась вокруг его ног, вползла на колени, скользнула с каким-то зловещим шипением вдоль тела, медленно добралась до лица и шеи, теплота которой ей, видимо, понравилась. Она обернулась вокруг шеи и, свесив голову на грудь несчастного, осталась в таком положении. За ней последовала вторая… третья, наконец, все остальные, так как им, по-видимому, не нравилась сырость ямы, и они были рады найти место, где могли понежиться. Иногда толкая друг друга, они раздражались, шипели, подымая голову кверху, как бы собираясь съесть друг друга. Одна из кобр, шаря головой в его одежде, нашла возможность забраться к нему на грудь. Приятная теплота тела ей понравилась, и она расположилась там на отдых… Нет, это было слишком! Все силы оставили Сердара, и он потерял сознание. К счастью для него, благодаря стенкам ямы, он остался в прежнем положении, и кобры, все более и более довольные, продолжали ползать, шипеть, забавляться на бесчувственном теле Сердара…