Сердца Хаоса

Милан Виктор

Движение пользуется популярностью во внутренних регионах страны, особенно на материке Хибория. В нем участвуют шахтеры, лесорубы, охотники и прочие лица из числа тех, кто занимается промыслом в необжитых местах. В городах же, как я уже указывал, ему сочувствуют беднейшие слои и деклассированные элементы. Боевым филиалом ДГ является народная милиция, которую правительство планеты пытается разоружить.

– Не совсем так, подполковник, – вмешалась Касси. – Эти группы, несомненно, связаны между собой, однако мы не вправе утверждать, что ДГ руководит милицией.

– Откуда

у вас эти сведения, старший лейтенант? – спросил Бейрд.

– Ходила, слушала, о чем говорят люди…

– Вы еще очень молоды, лейтенант, вам не пристало питаться слухами. Полезней изучать штабные разработки и материалы, представляемые разведывательным отделом.

Касси совсем уже было собралась посоветовать Бейрду заниматься своими играми сколько душе угодно, а ей предоставить возможность работать так, как она считает нужным, но в этот момент с места поднялся полковник Кама-чо. Верность старой дружбе, вне всякого сомнения, -вещь хорошая, однако командир никак не мог допустить открытой перепалки между начальником штаба и лучшей разведчицей, которая делом доказала, что имеет право работать так, как ей удобно. Кроме тою, рассудил Камачо, дыма без огня не бывает, в этом старший лейтенант права.

– Полагаю, нам следует более целенаправленно и умело оповещать население, зачем мы прибыли на Таун и каковы наши цели… Почему никто из представителей этих групп не попытался связаться с нами и выяснить, чем мы тут собираемся заниматься?

Этот вопрос, в сущности, был задан Гордону Бейрду, однако ответила на него Сатхорн. Ответила молча – просто повернулась к экрану и нажала кнопку.

Перед зрителями возникла сцена последнего митинга протеста. На переднем плане молодая, крепкая женщина размахивала плакатом «ДРАКОНЫ, ВОН ИЗ ГОРОДА!»-Рядом с ней группа молодежи скандировала тот же лозунг.

– Как раз эти люди и составляют основную массу протестующих, – заявила Касси.

– Тем более, – подал с балкона голос Бак Ивенс, – нам следует попытаться договориться с ними, а не с шишками из правительства.

Заявление Ивенса вызвало в зале одобрительные выкрики. Тогда с места поднялась командир роты капитан Анжела Торес, черноволосая женщина, которую в «семье» называли не иначе, как Гордячка.

– Но как наладить контакты с теми, кто попросту не навидит нас? – спросила она.

Ответом ей послужили выкрики на английском и испанском языках. Красавица Торес поджала губы, ее лицо вспыхнуло от гнева.

– Уймитесь вы хоть на минуту! – поднялась со своего места капитан Кали Макдугал.

При виде ее внушительной фигуры Всадники приутихли. Мариска ловко перевела акустический улавливатель с Гордячки на Леди К.

– Гордячка совершенно права в том, что проблема существует, – а вы сразу набросились на нее. Что толку кричать, когда следует задуматься? У меня сложилось впечатление, что кто-то умело подстрекает придурков из народной милиции, заявляя, что нашей главной целью является разоружение их полулегальных отрядов.

– Слава богу, нашелся хоть один разумный человек!
– неожиданно рявкнул подполковник

Бейрд. – Неужели вы, – он обвел зал глазами, – всерьез полагаете, что мы сумеем договориться с этими крикунами? Мы должны более внимательно прислушаться к просьбам центрального правительства, к жалобам на бесчинства криминальных элементов и помочь законным властям разоружить так называемую народную милицию. У нас нет выбора -либо мы вступаем в конфликт с местными органами управления и, как следствие, проваливаем нашу миссию, либо начинаем действовать в полном согласии с ними.

Взрыв возмущенных криков послужил ему ответом. Большинство присутствующих на собрании бойцов еще не забыли, как в Лиге Свободных Миров их называли «бандитами с Троицы». Многим довелось повоевать в партизанских отрядах. Они инстинктивно ненавидели «классовых врагов», как выражались умники из студенческих городков, пытавшиеся склонить возмущенных ковбоев к выступлениям против «преступной эксплуатации человека человеком». Всякая власть вызывала у них неприязнь – – это было стойкое чувство, подпитываемое происхождением и классовым опытом. С приходом в полк многие изменили свое мнение по поводу происхождения зла, царящего в мире, однако убеждения юности никто из них предавать не собирался.

– Гордо, я имела в виду совсем другое, – ответила Кали, когда вопли наконец стихли. – Я как раз хотела под держать предложение Бака – для нас жизненно важно установить контакты с народной милицией. Мы должны найти общий язык с ними, убедить, что мы не посягаем на их права, что мы одной крови.

Бейрд уставился на нее, похлопал веками.

– Но вы же сами сказали…

– Я только поддержала Гордячку. И сейчас готова поддержать ее в том, что нельзя легкомысленно сбрасывать со счетов большую часть населения планеты. Да, это трудно и небезопасно – «начать диалог», как выражаются те, кто просиживал штаны в Санта-Фе.

Кабальерос захохотали, зааплодировали. К Санта-Фе, особенно к университету, расположенному в столице, у ковбоев было особое отношение. Просиживание штанов в этом заведении имело меткое и не совсем пристойное наименование «фокстрот на заднице».

– Я хотела бы закончить. – Леди К. подняла руку. – Если мы решим, что без подобного диалога нам не обойтись, то добиться этого сможет только Абтака.

– Сеньора лейтенант Васкес!

Диана замерла – в руке у нее была особая пластиковая карточка-ключ, с помощью которой она хотела открыть дверь в свой номер на пятом этаже «Макбрайт». Услышав оклик, она обернулась.

– Полковник?..

В ее сторону шаркающей походкой привычного к седлу человека направлялся дон Карлос. Правую руку он держал за спиной. Как всякий благородный кабальеро, он вырос на ранчо где-то в глубинке Галистео, где ему с раннего детства приходилось делить время между конем – или как они там называются – животные, годные для верховой езды, – и кабиной сельскохозяйственного робота. Главной его заботой было огромное стадо. Немало воды утекло с той поры, но и теперь полковник вышагивал вразвалочку, широко расставляя ноги.