Сердца и медведь
Шрифт:
— Ничего. Выберемся из передряги — придумаем что-нибудь… — сказал я, хотя у меня совершенно не было представления, как именно мы будем выбираться.
Получается, своим вмешательством я ребят доходов лишил… правда, спас их от неприятностей одновременно — но компенсирует ли одно другое? Я не был в этом так уж уверен.
Окунувшись, мы снова расположились на полотенцах. Денис отошёл куда-то за закусками — я заранее распределил, между нами, наличные на карманные расходы.
— Когда умер отец, маме очень тяжело приходилось… она привыкла сидеть
Оля приподняла голову, посмотрела на меня, но промолчала. Понятия не имею, почему я вдруг решил выговориться. Об этом периоде своей жизни я не рассказывал никому. Даже Пашка знал далеко не всё. А теперь вдруг показалось уместным.
— Чтобы пережить время до первой зарплаты, после расходов на похороны, мы составили список того, что можно было бы продать через «Авито», — продолжал я, — собрали все более-менее годные вещи… книги… мебель… у меня была одна игрушка. Медведь мягкий. Толком даже не помню, когда она появилась — кажется, мы тогда гостили у дедушки с бабушкой, на Волге, когда они ещё жили были. Я совсем мелкий был, года три-четыре. С тех пор он был со мной постоянно. Защищал меня от разных ночных страхов…
— Ты продал старую мягкую игрушку? — с сомнением в голосе спросила Оля. — Это же копейки были, да?.. стоило ли оно того?
— Знаешь, странное дело — но все эти годы медведь выглядел как новенький, — я пожал плечами. — Видимо, сделан был очень хорошо. Да и вообще, в магазинах таких не найти, я пробовал искать похожих… в общем, выручить удалось за него довольно много. Тысяч десять. Хорошо хоть я настоял, чтобы поставить нормальную цену. И потом: выбор был невелик — если бы мы не собрали чего-то на жизнь, пришлось продавать бы машину. А мне отец её оставил, специально в завещании указав. Понимаешь? Подарок отца посмертный. И детская игрушка…
Я вздохнул. Мне казалось, что за прошедшее время чувство утраты притупилось. Я научился жить взрослой жизнью. А теперь вдруг подкатил непрошенный колючий комок. Вспомнились те ночи в тепле, под одеялом, когда можно было носом зарыться в густую шерсть, чувствуя защиту…
— Мне очень жаль… — сказала Ольга.
Я посмотрел ей в глаза. Ей действительно было жаль. И от этого стало немного полегче.
— Ты… не пробовал его выкупить? — Спросила она.
— Возможности не было, — вздохнул я. — Какое-то время я сохранял переписку, чтобы контакт покупателя не потерять. А потом он аккаунт удалил…
Глава 14
Предложение
Через пару дней спокойной курортной жизни мы поехали на Розу Хутор, в горы. Оля была против, считала это ненужными расходами, но я настоял. Раз уж жизнь повернулась так, что возникла возможность посмотреть на наследие Олимпиады — глупо останавливаться на полпути.
Приятная дорога, несколько тоннелей и мостов — и вот мы в городке, расположенным по обе стороны быстрой горной речки. Тут было похоже на Европу, как я её себе представлял в детстве: аккуратные и красивые домики, цветы и зелень, магазинчики, кафешки, хорошо одетые люди… даже пахло тут как-то по-особенному. Деньгами и стабильностью.
Я припарковался на многоуровневом паркинге, и мы пошли гулять.
— Представь, как тут будет красиво, когда всё это будет заброшено! — сказала Оля мечтательно.
Я чуть кофе не поперхнулся.
— Почему ты думаешь, что кто-то это оставит? — спросил я.
— Всё оставляют. Рано или поздно. В мире нет ничего вечного.
— Некоторые города живут тысячелетиями! Вспомни про Рим, — возразил я.
— Что такое тысячи лет? — улыбнулась Оля. — Тут в горах полно дольменов, которые даже не могут определить достоверно, кто построил. От той цивилизации сохранились только эти каменюки.
— Ну если так посмотреть, — я пожал плечами, — но, если честно, не хотелось бы при жизни увидеть такое.
— Серьёзно? — Оля посмотрела мне в глаза, — не хотелось бы?
Я подумал секунду. Представил эти красивые дома опустевшими. Подумал, как ветер гонит листья по этой брусчатке… и сердце аж защемило, так это было прекрасно.
— Ладно, — согласился я, — может, и хотелось бы. Но это ненормально! Мы психи.
— Пожалуй, — улыбнувшись, согласилась Оля.
— Давай на канатке прокатимся, — предложил я, наблюдая, как туристы глазеют на нас из поднимающихся кабинок.
— Не слишком ли будет? — Оля подняла бровь.
— Нет, — возразил я, — в самый раз. Хотя бы горную олимпийскую деревню посмотрим.
— Туда и на машине доехать можно, — возразила Оля, — а всё обсмотреть мы всё равно не сможем. Никаких финансов не напасёшься.
— Ладно, — кивнул я. — Ты права. Но хотя бы один раз прокатиться надо!
До этого подъёмники я видел только в кино. Постарался себе представить, каково здесь зимой, когда наступает горнолыжный сезон — и не смог. Слишком сильно было ощущение лета.
— Интересно, а когда здесь снег лежит — внизу правда может дождь идти? И плюсовая температура? — Спросил я.
— Правда, — кивнул Денис. — Там субтропики. А тут — горы.
— Фантастика…
— Олимпиада и строилась на этом контрасте, — заметил он.
Мы вышли на станции, где находилась горная олимпийская деревня, и решили прогуляться по комплексу. Вокруг были такие виды, что дух захватывало. Воздух заметно посвежел, но солнце продолжало жарить. Место было знакомым — по многочисленным олимпийским репортажам. На зданиях даже флаги остались от сборных.
Оля поглядела куда-то вдаль и вздохнула.
— Тоже думаешь о том, как бы здесь поскорее всё пришло в упадок? — улыбнулся я.
— Нет, — возразила она, — представляю себе, каково это просыпаться с таким видом за окном!
— Вот разбогатеем — первым делом приглашу тебя сюда, — подмигнул я.
— А ты оптимист!
— Есть такое дело! Кстати, вон столовка, — я показал на вывеску над одним из домов, — зайдём?
— Дорого тут, наверное…
— Не дороже, чем внизу. А так хоть видом насладимся! — Возразил я.