Сердца Лукоморов

Меньшов Виктор

Если бы я не знал, что нахожусь в самом сердце гигантского болота, то не задумываясь был бы готов поспорить, что в двух шагах отсюда - море.

За спиной остались бесконечные болотные туманы, постоянная сырость и осенний пронизывающий ветер. Мы поднялись на вершину холма и... ахнули.

У нас глаза на лоб повылезали: внизу, под ногами открывалась величественная панорама на самый настоящий морской залив. Невдалеке от берега стоял под белоснежными парусами казавшийся отсюда игрушечным фрегат.

Вдоль полосы прибоя тянулся низкий песчаный берег, По

берегу стояли полосатые шлагбаумы, и возвышались на равном расстоянии друг от друга одинаковые полосатые будки, возле которых важно расхаживали часовые с винтовками, в военных костюмах. Такие костюмы я видел в историческом музее и на картинках в исторических романах, до которых был большим охотником, да ещё в школьных учебниках истории.

– Что они здесь охраняют?
– почему-то шепотом спросил я.

– Дворец, наверное, - неуверенно ответил Черномор.
– Что же ещё здесь охранять? Не песок же и море.

– Где же он, Дворец?!
– спросил, недоумевая, Буян.
– На вершине его нет, внизу тоже не видно. Может быть, он не на этом острове?

– Кто ж его знает, - вздохнул скоморох.
– Может быть, ну их, эти самые Сокровища? Что-то душа у меня не на месте.

– Надо спускаться вниз, - решительно скомандовал Буян.

Мы стали спускаться, стараясь держаться за соснами. Спустились к песчаному берегу, и, притаившись за кустами, осматривались, пытаясь высмотреть дорогу к Дворцу.

Ничего похожего мы не высмотрели, но зато высмотрели нас.

Над нашими головами раздался резкий заливистый свисток капральской дудки, кусты раздвинулись, из них обрушились нам на головы солдаты.

Они окружили нас плотным кольцом, уперев штыки в грудь.

О сопротивлении нечего было и думать, тем более, что солдаты были как на подбор, ростом и статью вровень Буяну, а некоторые и Медведю.

Да и куда было бросаться на ружья с палицей, саблями, да мечами? Мы сложили оружие.

Вперёд вышел высокий седой капрал, лицо которого украшал чудовищный шрам, точь-в-точь такой же, как у Буяна, только через другой глаз. Разглядев среди нас товарища по несчастью, капрал с удовольствием потёр громадные ладони, и весело гаркнул, подмигивая единственным, как и у Буяна, глазом:

– Гляди-ка! Тоже меченый. Прям как в зеркале себя вижу! Ну и рожа у тебя, паря! Где ж это тебя так разукрасили, в каких таких боях-сражениях? Небось, в трактире, по питейным делам чего не поделил? Или жена дома ума вкладывала ухватом?

– Я не в трактире воевал, а в чистом поле с врагом сражался, - не стал отмалчиваться Буян.
– В честном бою и увечье получить не зазорно. А вот тебе рожу точно женка когтями ободрала, наверное, хотела покраше сделать, уж больно ты страшон.

Солдаты не удержались и сдержанно хохотнули.

– Языкатый мужичок нам попался, - прищелкнул языком капрал.
– Мы посмотрим, как ты заговоришь, когда тебя на дыбу вздёрнут, и язык укоротят. Вместе с головой. У нас шпионам одна дорога.

– Мы не шпионы!
– обиделся Черномор.

– Гляди!
– восхитился Капрал, присев перед ним на корточки.
– Карла! Надо господам Инператорам скорее отвести, они любят уродцев. Наденут на него кафтан с бубенцами, да колпак дурацкий, пускай смешит. Ты кувыркаться умеешь?

– Я что тебе, скоморох, что ли?
– рассердился обидчивый Черномор, задиристо выставив бороду.

За эту бороду и ухватил его капрал.

– Эту мочалку тебе, карла, сбрить придётся, шуту не положено волосатым быть!
– пригрозил он.

– А инператорам что, шуты нужны?
– заинтересовался Яшка.

– Шуты всегда нужны, - подтвердил капрал.
– Они у нас быстро кончаются.

– Как это - быстро кончаются?
– не понял Яшка.
– Как могут шуты быстро кончаться?

– Обыкновенно!
– хохотнул капрал.
– Как брякнут лишнее, так и кончаются. А ты шут?

– Да нет, - замялся Яшка.
– Я просто так спросил...

– Не юли!
– поднес к его носу кулачище капрал.
– Если шут - так и говори. Возможно, поживёшь ещё немного.

– Ну, если немного поживу, - оживился скоморох, - тогда веди к инператорам, тогда мне самое место в шуты инператорские, сгожусь.

– Для порки ты сгодишься, - кивнул капрал.
– Ты часом не скоморох будешь?

– Скоморох, - радостно согласился Яшка.

– О, брат!
– скривился капрал.
– Скоморохов сразу - раз и квас! Скоморохов господа инператоры испокон веку вне закона держат. Скоморохи богохульники и первейшие смутьяны. Их ещё сам князь Владимир на кол сажал. А уж как их при Иване Василиче, Грозном царе, трепали! Медведями на царском дворе травили. Так что ты, брат, если и поживёшь ещё, то совсем малость. Ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы на царский двор довести.

– У вас что, тоже медведи есть?
– ужаснулся скоморох.

– У нас всё есть!
– хохтнул бравый капрал.
– Не токмо медведи - тигры имеются. И снежные барсы, подарок Персидского хана. Так что, голубчики, давай, пошли на плац.

Мы переглянулись, не понимая, зачем нас поведут на плац. Но спросить никто не решился, опасливо поглядывая на увесистые кулаки капрала, и мы послушно пошли, окружённые частоколом штыков, следом за бравым капралом.

Повели нас вдоль полосы прибоя, где по пути встречались аккуратные, свежевыкрашенные полосатые будочки. Возле них стояли как истуканы, держа тяжёлые ружья рослые бравые солдаты в чудных островерхих шапках, надвинутых на сурово сдвинутые брови.

Проходя мимо будок, капрал, шедший впереди, с нескрываемым удовольствием переходил на строевой шаг, высоко перед собой выбрасывая неестественно прямые ноги.

Он старательно прижимал левую руку к бедру, а правой, согнутой в локте, салютовал прямым палашом часовым в будках.

Яшка шёл следом, и бубнил под нос, обидевшись на капрала за его нелюбовь к скоморохам. Капрал слушал, слушал, и заявил скомороху, что если тот имеет желание получить порку прямо сейчас, может продолжать. Если хочет с поркой потерпеть до Дворца, пусть помолчит.