Сердца небес
Шрифт:
— У нас, в английском, тоже есть поговорка о любопытстве, Петров… Ее любопытство я могу игнорировать. А твое - нет.
— Будь уверен, я наказан должным образом.
Так оно и есть, черт возьми.
— Что ты ей сказал?
— Я лично поблагодарил ее за ее участие в деле Адамса. Также дал несколько дружеских советов.
— Какой совет? — требую я, переходя на русский и забирая сотовый у Джозепа. Я выключаю громкоговоритель и подношу устройство к уху, когда Джозеп бросает на меня еще один предупреждающий взгляд. Нам нужен Петров. Медиамагнат, которого мы планируем
— Я посоветовал ей не доверять исправившимся лжецам… Никаких имен. Никаких намеков. Но я уверен, что она достаточно умна, чтобы разобраться во всем сама.
Я крепче сжимаю мобильный телефон. Возможно, мы с Петровым здесь на одной стороне, но он представляет угрозу моей хрупкой связи с Ив. Он определил мою единственную слабость. Теперь он прикидывает, как лучше использовать ее в своих интересах.
— Также я дал ей свою визитку и сказал, чтобы она звонила мне в любое время. Это было самое меньшее, что я мог сделать.
— Что ты сделал?
— Я только что получил окончательное подтверждение, что Иванов внутри, — говорит он, меняя тему, чтобы предотвратить мой неизбежный взрыв. — Да начнется игра.
— Я руковожу этим шоу, Петров. Приказы здесь отдаю я, а не ты.
Я должен извлечь у Ив эту визитку.
Для меня нет ничего важнее, чем оградить ее от правды о том, что на самом деле происходило последние несколько месяцев. Есть некоторые грехи, которые могут запятнать даже ее.
— Как пожелаешь. Хотя меня интересует один…
Я заканчиваю разговор до того, как он договорит. Петров может гадать, интересоваться сколько ему, бл*ть, захочется, до тех пор, пока его мысли будут блуждать подальше от Ив.
Джозеп обновляет магазин в своем оружии.
— Команда номер один готова. Джейкобс и Риз на месте внутри помещения. Изъятие через погрузочный отсек у кухонь в девять часов.
Я киваю. Все на месте, как мы и планировали. Мои люди усердно тренировались для этого. Мы живем и дышим деталями уже более двух недель. Я снова смотрю в сторону Ив, но она ушла.
Церемония уже началась.
Все расставлены по своим местам.
Секунды тикают.
— Время.
Я выхожу из машины и жду, пока Джозеп присоединится ко мне на тротуаре. Чувствую себя раздраженным. Рассеянным. Смотрю то в одну, то в другую сторону. Это на меня не похоже… Я машина, без колебаний, без сомнений. Сотни раз я сталкивался с подобными ситуациями, но у меня на работе никогда раньше не было такого отвлекающего фактора, как она.
Она будет рядом. Слишком близко.
Хватит ли мне силы отказать искушению?
У меня нет другого выхода.
Но в последнюю минуту ловлю себя на том, что возвращаюсь в машину и достаю из сумки маленький флакон десфлурана. Это мощная анестезия. Это сто тысяч рисков.
— Мы затыкаем Иванову рот, а не вырубаем его, — многозначительно говорит Джозеп, наблюдая, как я засовываю пузырек в боковой карман своего черного пиджака.
—
Его пристальный взгляд кричит мне «чушь собачья». Он понял, в чем дело, как только идеальная маленькая попка Ив появилась в поле зрения. Я буду использовать его только тогда, когда логика и разум возьмут верх, что, черт возьми, вполне возможно в виду того, как я себя прямо сейчас чувствую. Если я сделаю это, я пойду против своих собственных правил. С другой стороны, я порвал с ними в тот момент, когда она вошла в мою жизнь.
Ох, Ив, mi alma. Ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь.
Мы молча движемся к задней части грузовика ФБР, но мои мысли все еще направлены в ее сторону, как корабль, поворачивающийся против течения.
И снова моя одержимость Ив Миллер имеет склонность широко раскрывать мой темный и извращенный мир.
Глава 4
Ив
Мой редактор Роб набрасывается на меня, как только я проскальзываю в бальный зал. Похоже, он оставил свое хорошее настроение в гардеробе со всеми этими искусственными мехами. Либо так, либо оно было выжато его смокингом. Телосложение Роба не идеально, но я люблю его до смерти. Он всегда прикрывает мою спину.
— Не лучшее время, Миллер, — бормочет он, беря меня за руку и ведя в логово львов. — Почему так поздно? Где, черт возьми, ты была?
Я слышу напряжение в его голосе, и на то есть веские причины. Свет потускнел. Церемония уже началась. Я смотрю вверх, когда он ведет меня вглубь комнаты. Каплевидные кристаллы в люстрах продолжают улавливать остатки от вантовой фермы над сценой. Они похожи на мерцающие звезды в море теней.
— Ну? — шипит он. — Какое у тебя оправдание?
— Не могла поймать такси, — быстро вру я.
— Тогда не следовало отменять твою машину.
— Хотела бы, должна была, могла бы.
Он неохотно улыбается мне.
— От этого рта одни неприятности, Миллер.
— Хорошая новость, я могу написать пару строк.
Я наблюдаю, как его плечи начинают трястись от беспомощного смеха.
— Ладно, ты прав, отказ от машины был глупым поступком.
Нет смысла спорить с ним о ситуации с машиной. Роб — хороший парень без предвзятого мнения, но он никогда не поверит, что мой оригинальный автомобиль был отменен и заменен службой доставки от российского миллиардера.
— Наш столик прямо возле сцены, — говорит он мне. — Любой подумает, что ты важная персона или что-то в этом роде.
Мы все ближе подходим к сцене. Единственный луч белого света освещает высокого мужчину, стоящего за стеклянной кафедрой. Он обращается к аудитории, но я не слышу слов. Мой мозг все еще находится в беспорядке после моей встречи с Петровым.
— Твое место здесь.
Я следую за Робом через еще одну долину накрахмаленных льняных скатертей, с белыми и розовыми цветами, вырывающимися словно извержение вулканов из ваз на длинных ножках. Аромат, который они источают, приторный и подавляющий, и он плохо сочетается со всеми этими надушенными людьми вокруг меня.