Сердца под октябрьским дождём
Шрифт:
Алёна вдруг положила свою ладонь ему на затылок и прижалась к его лбу своим. Юра почувствовал запах… чтобы расшифровать его, понадобилось время, но то, что он в конце концов понял, серьёзно напугало его. Это запах, что появляется, когда молодое дерево, которое пытается укорениться в болотистой почве, теряет весь свой задор и начинает гнить заживо. Запах, тень которого чувствуешь в самом конце осени, в тот момент, когда от неба отделяется и начинает падать снег, что останется лежать до весны.
Алёнка тем временем говорила:
– Мой принц, тебе, конечно, нужно отдохнуть. Я буду рядом. Я дочитала эту книгу, но может, у них найдётся какое-нибудь
Хозяйка отеля оказалась женщиной с тусклым взглядом человека, который точно знает, что весь мир ограничивается пятачком перед его домом. Полная, с тяжёлыми бровями, она долго не открывала, украдкой разглядывая их через немытое стекло слева от входа (Юра прекрасно видел шевеление занавески, но не подавал вида).
Комнатушка, куда их поселили, была грязной, с мёртвыми мошками на подоконнике и огромным бестолковым комаром, что вился вокруг лампы без абажура. Мужчина отбросил надежду найти в продаже что-нибудь приятное желудку, доел половину последнего бутерброда, чуть не силой заставив жену проглотить другую, и прямо в одежде улёгся спать. Почти неосознанно он оставил ключи от машины при себе, крепко сжав их в кулаке и убрав его в сейф подушки. Но все два часа ему снилось, как Алёна уходит от по разбитому асфальту, как грузовики обгоняют её, отчаянно сигналя, а учитель, силясь открыть рот и закричать, не может этого сделать, скованный ватной усталостью. Когда он проснулся, Алёна была рядом – как и обещала.
– Мы правильно едем в Кунгельв? – спросил Юра хозяйку, расплачиваясь за гостиницу.
– Понятия не имею где это.
Они останавливались ещё несколько раз, чтобы спросить дорогу и перекусить в придорожных кафе, пока наконец не проехали под облезлым щитом, который обещал двадцать пять километров до границы и таможни, а также информировал о возможности посетить краеведческий музей в городе Маркс. Супруги одновременно с облегченьем вздохнули. Юрий даже закашлялся: воздух здесь, вдали от цивилизации, был свежим, влажным и каким-то убаюкивающим, будто кто-то большой и пахнущий сосновыми иголками выдыхает его тебе прямо в лёгкие, ошибочно приняв серую, задавленную буднями тушку за умирающего.
– Маркс, это же… – сказала Алёнка.
Юра кивнул. Как следовало из электронного дневника, именем великого идеолога коммунизма Кунгельв нарекали при советской власти.
Хорь дотронулся до запястья супруги, радуясь, что она немного ожила.
Через два часа езды по разбитым дорогам путешественники наконец увидели ржавые исполинские буквы – (кажется, когда-то они были выкрашены в цвет благородного металла). «Маркс» – было написано здесь. И ниже, гораздо более мелким шрифтом – «Кунгельв, 1694». Над всем этим – огромный щит с изображением ели, простирающей ветви над водной гладью, установленный, видно, значительно позднее. Проехав этот монумент времён советской власти и остановившись, чтобы сделать на валявшуюся в бардачке «мыльницу» пару фотографий, Хорь увидел, что за щитом скрываются рыжие, под стать буквам, серп и молот.
Время будто приостановило здесь свой бег. Оно со спокойным превосходством взирало на новое название – как на ругательное слово, составленное из кубиков ребёнком.
– Смотри, Юра, – прошептала Алёнка после того, как они одолели ещё полкилометра. Она припала к окну, как маленькая девочка. – Озеро! Это же то самое озеро.
Водная гладь походила на столовую ложку, полную ртути.
Водоём обладал удивительно правильными очертаниями, разве что дальний берег, подёрнутый туманом, не торопился предстать
– Надо будет заглянуть в местный краеведческий музей, если, конечно, он здесь есть, – сказал себе Юрий, продолжая изучать местность и поглядывая на дорогу, пустынную, словно все, кто имел в своём распоряжении четыре или два колеса, уехали отсюда на поиски лучшей жизни.
Вдоль берега ютились деревянные постройки – они цеплялись за твёрдую землю тонкими ногами, как пауки, при этом дальние сваи были погружены в воду. Мошкара облачками вилась над рыбацкими лодками. Берега были отмечены полосой иссиня-черного леса; Алёна вдруг очень ясно представила, как к вечеру оттуда срываются одна за другой стаи ворон и кружат над водой, издавая призывные крики. Ни намёка на набережную, бетонные кандалы, в которые так любят заковывать естественные водоёмы провинциальные градоначальники. Воды были настолько спокойны, что, казалось, любое усилие способно пустить по ним трещину.
Юра остановился на обочине, чувствуя, что выжат как лимон. В голове шумело. Пахло водорослями, размокшей древесиной, болотом и солёной рыбой: её кто-то продавал, установив в двадцати метрах дальше по дороге каркас из веток. Самого продавца не было видно; его заменял большой ценник (окуни шли очень дёшево по городским меркам, а сомы – и того дешевле) и пластиковый таз, в который полагалось складывать деньги, прижимая их от ветра камнем. Владелец бизнеса, похоже, целыми днями торчал посреди озера и появлялся только по вечерам, чтобы забрать деньги и обновить ассортимент.
Юра увидел босого мальчишку, который, неся в руке сандалии, шёл по другой стороне дороги. Махнув рукой, он вылез из машины.
– Эй, привет!
– Здрасьте, – беззаботно ответил парнишка.
На вид ему около десяти лет. В обрезанных до колен, несмотря на прохладную погоду, джинсах, в растянутой кофте с длинным рукавом. Нестриженные светлые вихры свободно падали на переносицу. В одной руке он сжимал сразу два велосипедных колеса, с которых капала вода.
– Не подскажешь, как отсюда в город проехать?
Мальчишка разглядывал их, приложив ко лбу козырьком ладонь, хотя солнце пряталось за облаками. Во рту у него ходила ходуном травинка. На той стороне улицы тоже были какие-то деревянные строения, больше похожие на склады или бараки, одна их сторона неизменно тонула в колючем кустарнике. Ягоды шиповника краснели среди ярко-коричневой листвы, а где-то нет-нет, да и проглядывала гроздь красной смородины. Дальше – метрах в восьмистах, насколько позволял оценить глаз, – чернели городские строения.
– Вы ведь только приехали, да?
– Точно! Меня зовут Юрой, а это моя жена, Алёна.
– Есть короткая дорога в центр. По основной трассе надо было проехать между двумя зелёными столбами, а вы свернули на грунтовку. Ну и кругаля же вы дали, дядь Юра!
Юрий помнил эти столбы; дорога меж ними выглядела старой и заброшенной.
– Что поделать, – он улыбнулся, чувствуя, как дёсны, которые он расцарапал сосательными конфетами «для водителей», начинают кровоточить. – Так отсюда можно проехать в город? Нам нужна гостиница… или, может, домик у озера? Так будет даже лучше.