Сердце ангела
Шрифт:
Особой нужды отправлять его не было, но… Соглядатаи Каспару не нужны. Пусть даже сам он когда-то начинал с этого.
Берни поспешил вниз, время от времени бросая на «тайного» озабоченные взгляды. А Каспар в очередной раз задумался, почему бургомистр действует так нагло и нахраписто. Что или кто стоит за ним? Какой бы властью он ни располагал в Уормсе, намеренно злить эмиссара ОСА мог либо полный идиот, либо человек, осознающий свою силу. Бургомистр ничуть не походил на идиота.
Каспар ощутил волнение. Неужели Риллан Врун как-то связан с тайным орденом, о существовании которого давно
– Как мой Эрик? – В двух шагах от Каспара послышался смешок.
Каспар обернулся как ужаленный. Облокотившись о перила, во двор заглядывал Берсень. С посохом и мечом на поясе, судя по всему, снятым с кого-то из стражников.
– Вас интересует, как я освободился? Или почему не действует то, что вы называете святым благословением? Или здоровье брата Альфида? Спрашивайте…
Каспар медленно помотал головой. Все это его совершенно не занимало. Его интересовало другое. Сможет ли он в одиночку схватить мага? Вопрос имел чисто теоретическое значение, ибо внизу ярился смертельно опасный Эрик. Но Каспару было любопытно. Сможет или нет?
Берсень усмехнулся.
– Я знаю, кто вы, Каспар. Но меня вам не остановить. Лучше уберите людей и позвольте нам уйти.
– Меня вам тоже не остановить.
– И не собирался. Мне нужен Эрик. Жаль, конечно, что мне не удалось провести побольше времени здесь, среди столь грамотных и умных людей. Но я обязан помочь Эрику.
– Вы слишком самоуверенны, сударь.
– Как и вы, Каспар. Не мешайте, и все у вас будет хорошо. – Берсень прыжком перемахнул перила и очутился во дворе. – Всем назад! – рявкнул он.
Стражники отступили, а Каспар поморщился, ощутив прокатившуюся по телу волну страха. Маг работал с эмоциями. Неудивительно, что святое благословение не мешало – оно защищало только от силовых магических ударов.
– Эрик, я здесь, давай-ка делать отсюда ноги.
Эрик медленно обернулся, и на миг Берсеню показалось, что сквозь прорезь шлема на него посмотрел кто-то другой. Не виконт Эрик де Мержи.
– Берсон, – выдохнул Эрик.
– Когда же ты научишься правильно произносить мое имя, а?
Ноги у Эрика подогнулись, и он грянулся оземь.
– Эй, не раскисай! – прикрикнул Берсень.
– Да, я сейчас.
Эрик бухнулся набок и захрапел. Берсень оглянулся на охрану. Воины тоже не торопили события. Они тоже устали. Да и куда им было спешить? Они знали, гвардейцы и полиция уже не за горами.
– Каспар, – Берсень бросил взгляд наверх, – через сколько здесь будет подмога?
Каспар усмехнулся.
– Скоро. Тебе лучше…
Каспар запнулся. Облик Берсеня дрогнул, расплываясь, и в следующий миг гигантская змеиная пасть разорвала плоть мага и метнулась к «тайному». Каспар с криком отшатнулся и сильно треснулся затылком об стену. В глазах брызнули звезды, и Каспар медленно сполз по стене, ощущая, как испуганной птахой трепещет сердце. Откуда-то издалека, словно с другого берега реки, донеслись крики стражников.
Когда сердце поуспокоилось, Каспар медленно приподнялся. Он знал, никакого гигантского змея нет и не может быть в природе. Знал, что Берсень просто использовал один из своих дешевых трюков, но испуганное тело рассудило иначе – Каспар выглянул во дворик очень осторожно, словно ожидая, что чертов змей вновь набросится на него. Следовало признать, трюки мага пока действовали безотказно. Пока.
Во дворе никого уже не было, но – Каспар испытал изрядное удивление – бой закончился не так, как он ожидал. Дверь, через которую Эрик ворвался во двор, была заперта. Судя же по тому, что на земле по-прежнему лежало только пятеро, остальные как раз и успели укрыться за дверью. Каспар ощутил досаду. В отличие от него, перепуганные солдаты хотя и бежали, однако им хватило ума надежно запереть за собой.
А Берсень и Эрик… Каспар нагнулся ниже. Дверь под балконом была распахнута, и у Каспара округлились глаза. Этот проход вел вниз, в подземелье, и вверх – на галерею второго этажа. И если мага здесь нет, значит…
Но зачем он отправился вниз? Почему не попытался выбить закрытую дверь? Конечно, выломать обитую железом дверь нелегко даже магу, но это возможно. Но что делать в подземелье? Там ведь нет выхода! Или маг задумал что-то еще? Каспар заскрежетал зубами. Чертов Берсень! Какую еще пакость следует ожидать от него?!
– Давай-давай, иди! – Маг отпихнул от себя цепляющегося за него Эрика. – Иди сам! Я влил в тебя столько силы, на десятерых хватит!
– Да-да, мне уже лучше… – бормотал Эрик.
Он шел, держась за стену одной рукой, вторая волочила за собой меч. Клинок возмущенно звякал на каждой ступени.
– Куда мы идем?
Взгляд Эрика наконец обрел осмысленность.
– Что нам делать в подземелье? – прохрипел он. – Мы должны уходить. Скоро здесь будут «серебряные».
Лестница привела их в хорошо знакомую магу пыточную. Берсень махнул рукой брату Альфиду, как старому доброму знакомому, схватил со стены связку ключей, зажженный факел и открыл следующую дверь. Спустившись еще по одной лестнице, они оказались в длинном темном коридоре, по обе стороны которого тянулись камеры, забранные решетками.
– Это же тюрьма?! Берсон, что мы тут делаем?! Я не понимаю…
Маг ответил не сразу. Когда перепуганные охранники заперли за собой тяжелую дверь, это сильно удивило Берсеня. Но ненадолго. Каким образом они умудрились выдержать волну панического страха, который должен был заставить их бежать сломя голову, он решил обдумать позднее. В тот момент ему нужно было делать выбор.
Он мог выбить дверь. Но за ней, он хорошо запомнил, была еще одна. А за ней еще. И все – тяжелые, обитые толстым листом железа. Когда он их вышибет, ему предстоит иметь дело со стражниками, а потом с подоспевшими «серебряными». И кто знает, кого еще пришлют по его душу?
Тем более что на руках у него появилась обуза. Едва вменяемый Эрик, накачавшийся какой-то гадостью. Чтобы привести его в чувство, магу пришлось потратить уйму сил.
В общем, ответить на вопрос Эрика оказалось нелегко. На самом деле Берсень и сам не знал ответа. Ибо просто нырнул в первую открытую дверь. И только пересчитав с дюжину ступеней, сообразил, что идет знакомым путем. Но возвращаться было поздно. Берсень знал, случайностей не существует. А значит, он что-нибудь придумает.