Сердце ангела

Двенадцать часов в пути были всецело посвящены прослушиванию альбомов "Айрон Мейдн". Глеб, заходя в очередной поворот, мельком посмотрел на сестру, которую потянуло в сторону двери. Оля посылом из столицы в глухомань была не довольна. До Владимира она гнала, не обращая внимания на ограничения скорости и знаки. Стресс так снимала, ну и заодно копила штрафы. Машина принадлежала их шефу – Олегу Павловичу Славину. Тот полагал, что по деревенскому бездорожью им будет сподручнее ездить на джипе.

Оля попала в команду Олега Павловича три года назад. Только Глеб знал ее истинный потенциал и потому сразу поручил разобрать архив, до которого у них долгое время не доходили руки. Сначала Оля скромно пересматривала старые нераскрытые дела, писала что-то на разноцветных листочках, опрашивала заново свидетелей, новых находила. Никто особо не интересовался мелкой замухрышкой, которая практически целыми днями просиживала на своем месте за стеллажами. И вот, когда Олег Павлович в самом конце планерки из вежливости спросил эту замухрышку о том, как у нее дела идут, Оленька выложила все свои листочки разом. Интерес к скромному человечку возрос во сто крат.

Позже разговор по душам с Глебом раскрыл Олегу Павловичу истину. Скромная Оленька, еще учась в академии, заработала себе небольшое состояние. Деньги она вложила в свое дело, а потом ей вдруг наскучила суета делового мира. Теперь дело «растил» Глеб, а Оленька развлекалась расследованиями. Милое существо с чертиком в голове! Что тут еще скажешь!

Глебу было приказано завалить девчонку работой по самые уши, чтобы мозг любознательного создания работал каждую минуту и даже не помышлял о побеге в другую отрасль. Прижилась девчушка. Хоть и вредной была, и своенравной, но все равно прижилась.

В июле им было чем заняться. Но тут закрутилось! Сначала шефу позвонили сверху, потом доставили два дела. Одно из них содержало десять томов, и в нем пока не было ни одной жертвы. Другое казалось обыденным по меркам их отдела – убийство полицейского, Юрия Михайловича Шорохова. После разговора по телефону с вышестоящим руководством Олег Павлович стал злым. Его звучный голос грохотал на весь этаж и даже через закрытую дверь его кабинета был слышен в каждой комнате. Под разнос в тот день попадали даже следователи, ведущие свои дела с особой тщательностью. На десерт шеф оставил двоих родственников, ибо на них давить было бесполезно, и раздражали они от этого еще больше. Увидев гору папок на столе, Оля сразу выразила мысль, которая у шефа крутилась в голове весь последний месяц:

– Олег Павлович, дел выше крыши! Предлагаю излишки сжигать!

Олег Павлович в деле девок не любил вот из-за этого "не хочу" и "не буду". Вообще считал, что на опасной службе делать им нечего. Но тут создатель, по-видимому, что-то напутал и поместил аналитический склад ума и упертый характер в тело мелкой девчонки.

– Сядь! – строго произнес он.

Олег Павлович показал на стул, и в очередной раз его наблюдательные острые глаза невольно сравнили двоих подчиненных.

Ольга на первый взгляд могла показаться сущностью эфемерной. Ее одежда – свободные джинсы, футболка с принтом, объемная кофта на пуговицах – скрывала тощее небольшое тельце. Бледное лицо сердечком и белые короткие волосы, торчащие в разные стороны, скидывали с ее двадцати семи годочков сразу десяток лет. Казалось, что эта девушка лишь иногда выныривает из своих мыслей. Вдумчивый взгляд серых глаз перечеркивал это представление моментально. Успех не приходит сам по себе. Скрупулезность, внимание к деталям, аккуратность, начитанность, способность объяснить даже самые сложные вещи просто – эти качества представляли ее перед любым собеседником как человека с профессиональным подходом к делу. Многие приходили к Оле за советом в тех случаях, когда дело казалось тупиковым, и при этом выходили из ее кабинета с двояким чувством. Она придиралась ко всему, критиковала действия, процедуры. Чувствовалось, что ее бесит, когда коллеги действуют по принципу "авось, повезет". Мозг собеседника через несколько минут такой дотошной беседы вдруг начинал работать по-другому. Человек хоть и сопротивлялся критике, а все же начинал видеть в хаосе порядок. Оля часто записывала свои рекомендации. Аккуратный ровный подчерк строго определял порядок действий. В этих действиях все было логично, один шаг вытекал из другого, каждое предположение подтверждалось.

Когда стройный ход доказательной базы докладывался шефу, он слышал Олю в характерных для нее фразах. Вот только про свою спасительницу коллеги зачастую упомянуть забывали. Слишком молода она была для советчицы.

Девушка не стремилась делиться подробностями личной жизни с коллегами. Доподлинно было известно, что в настоящее время она живет в своей собственной квартире и имеет в хозяйстве двух кошек Муську и Мурку, остальное – тайна покрытая мраком.

Глеб был другим. Во-первых, мало кто верил, что эти двое родственники. И это сомнение было отчасти оправдано. Кровного родства не было, но выросли они в одной семье. Глеб был высоким, крепким и при этом стройным. Побывав в горячих точках, он понял, что мышцы нужны не для того, чтобы их демонстрировать дамам. Это механизм самообороны, который каждодневно выручал его в прошлом, да в нынешней работе не раз пригождался. У него была теплая внешность: карие глаза, русые волосы, тонкие черты лица. Его взгляд подчеркивался ломаной четкой бровью, уходящей к виску. Этот человек знал, что и когда нужно говорить, был в меру коммуникабельным, даже как-то пытался наладить личную жизнь, женился. Постоянно пропадая на работе, он, в конце концов, пришел в пустой дом. И это его не расстроило!

Шеф не спрашивал своих подчиненных, хотят они браться за это дело или нет. Если он сказал "надо", значит, они берут документы, вещи и в этот же день валят за тридевять земель. Так и вышло, отоспаться даже не дали, сразу за руль!

Глеб не мог терпеть деревню. Проезжая мимо полей, покрытых высокой травой, наблюдая за плавными движениями листвы в лучах заходящего солнца, он чувствовал, что эти однообразные виды способны вдохновить его лишь на быстрое скоропалительное расследование.

Ближе к полуночи вдали от городов встречные машины попадались редко. Дорога стала хуже, пришлось снизить скорость. Оля почувствовала странный маневр, проснулась. Она потерла лицо ладонями, зевнула, вытянула ноги.

– Долго еще? – спросила девушка, еще больше закутавшись в свою пушистую голубую кофту.

Глеб пригнулся, посмотрел вверх.

– Нет, не далеко! Вон посмотри! – сказал он, вытягивая от руля палец. – Вышка стоит. Туда нам!

Оля мотнула головой, нехотя посмотрела ввысь. В темном серо-голубом июльском небе над соснами высилась мачта.

Глеб наскоро ознакомился с историей этих мест. Мачта была высотой двести сорок пять метров. Не Останкинская башня, конечно, но все же местный пуп земли. Около этой «елки», осыпанной красными сигнальными огнями, стояли три здания. Первое строение располагалось прямо под вышкой и было частью телерадиопередающей станции, второе – предназначалось для проживания сотрудников, ну а третье – кочегарка. Местное сообщество плотно окружило все три здания огородами и делянками с картофелем. Идиллия!

Глеб еще снизил скорость.

– Здесь где-то должен быть поворот! – задумчиво произнес он, всматриваясь в обочину.

Вот справа появилась стена из высоких сосен, слева свет фар уперся в сплошные заросли канадского клена. Оля посмотрела вверх. Именно в этот момент с высокой сосны большая птица спланировала вниз, пролетела чуть выше дороги и ухнулась в клен. Девушка обернулась. Красный свет обозначил очертания большого крыла.

– Что это? – спросила сонно Оля.

– Не знаю, не заметил! Может сова?

За кустами появился покосившийся знак, свет фар осветил межу.

– Тут! – выдохнул устало Глеб.

Они стали неспешно подниматься на взгорок по дороге идущей стрелою между соснового леса. Дорожное полотно в этом месте шло волнами, в некоторых местах оно попросту стерлось до щебенки. Глеб не спешил.

Ближе к воротам, отрезающим путь к вышке, буквально метров за сорок до огороженной территории появилось ограничение скорости до тридцати километров в час.

– Гони все сорок! Девять часов в пути меня вымотали!