Сердце Атлантиды
Шрифт:
Фауст хотел было запротестовать, но Аларик бросил на него суровый взгляд.
– У тебя хватает неприятностей, молодой человек.
Офицер покачала головой.
– Платить не надо, но ему пора перестать прятать беспризорников от служб правопорядка. На сей раз я его отпущу, так как ваш сын явно пытался помочь этим детям, но вы лучше прочистите ему мозги, пока он не попал в настоящие неприятности.
Аларик сжал руку парнишки, поблагодарил полицейскую и ушел вместе с «сыном». Всегда лучше сотрудничать
Под гомон Фауста они дошли до переулка в нескольких кварталах от полицейского участка. Неподалеку находились лавочки и закусочные. Аларик наконец отпустил парнишку и приказал:
– Молчи.
Фауст прервался на полуслове и сменил тему:
– Ты меня убьёшь?
– Если бы я собирался тебя убить, то не стал бы забирать из полиции. Намного проще сделать это там. Не пришлось бы выслушивать твой словесный понос, – логично ответил Аларик.
Почему-то Фауста подобное объяснение не устроило. Глупый человечишка.
– Я уже говорил, что позабочусь о тебе и твоих друзьях. Вы сможете переехать в Атлантиду и жить счастливо, как только я верну турмалин и сохраню купол, чтобы мой мир смог возродиться. А пока что мне нужна твоя помощь.
Фауст отшатнулся.
– Совсем сдурел? Атлантида?
– Ты видел мощь морского бога и сомневаешься в существовании Атлантиды? Ты настолько глуп?
Аларик уже было собрался отвернуться – парень ему явно не поможет, – но вдруг вспомнил о другом:
– Как малышка?
Фауст улыбнулся, вспомнив крошечную подружку, и расслабился.
– В порядке, благодаря тебе. Совершенно здорова и не помнит, что случилось.
– И не надо, поэтому я стёр ей память о том жутком происшествии.
Мальчик с уважением посмотрел на жреца.
– Правда? Это возможно? Спасибо.
Аларик глянул на мальчика:
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
Аларик ничего не сказал, просто ждал.
– Ладно, шестнадцать, или по крайней мере исполнится в следующем месяце, – наконец признался Фауст. – Но в моих документах стоит восемнадцать. И я заботился о себе и детях почти два года.
– Потрясающе.
Мальчик приосанился: возможно, не ожидал услышать одобрение вместо ругани от взрослого, пусть даже и считал Аларика безумцем.
– Если хочешь отблагодарить, помоги найти заброшенную станцию метро, – попросил жрец, решив довериться парнишке.
Фауст отступил, пропуская мимо группу женщин, болтавших о планах на обед, и только тогда покачал головой:
– Не шутишь? Эти места считались жуткими и до того, как появился этот Птолемей. Я о сходках банд, наркопритонах, оголённых электрических
Аларик вскинул бровь.
– Ты боишься крыс?
– Конечно, боюсь. Они – носители жутких микробов, вроде новой бубонной чумы.
– Может, ты и прав. Я уничтожу крыс. Теперь пойдём?
Фауст вздохнул и просиял.
– За сотню баксов – помогу. Если повезёт, мне их хватит для того, чтобы прокормить детей до конца недели.
– У меня нет местной валюты.
– Паршиво, приятель.
Аларик почувствовал бурление новой магии, желание уничтожить и снова силой подавил его.
– Я найду нужные деньги или дам тебе золота в эквиваленте пяти тысяч долларов в уплату за помощь. А теперь у нас почти не осталось времени, а у меня – терпения.
***
Почти три часа спустя Аларик признал своё поражение. По наводке Фауста они обыскали все туннели и закоулки, но не нашли и следа Квинн. Наконец жрец с провожатым оказались в комнате, напоминающей ту, из видения с потрёпанным диваном. Но ни Птолемея, ни Квинн здесь не было, только слабый её запах.
Аларика снедала досада, родившаяся из отчаяния, и он одним ударом разорвал предмет мебели на клочки.
– Не получается, – проворчал он парню, комнате и самой ситуации.
Фауст уставился на чёрную дыру в бетоне, где прежде стоял диван.
– Не знаю, как по мне, так сработало на все сто.
Затем сложил руку пистолетиком, и струя пламени, вырвавшаяся из тонкого указательного пальца, сожгла кучу газет.
– Почему ты боишься крыс, с такой-то способностью?
Фауст пожал худыми плечами.
– Я не особо умею её контролировать. Мать меня выгнала, когда оказалось, что я устраиваю дома пожары, – сказал он, глядя на руки, будто они принадлежали кому-то другому. – Если бы ты мог взять меня в ученики, когда всё закончится.
– Я больше не беру аколитов. Я уже сказал Посейдону, что покончил с ним.
Мальчик понурился, а потом ухмыльнулся.
– Ты правда сказал Посейдону – настоящему Посейдону, – засунуть предложенную работу, куда солнце не светит?
– Куда солнце не светит? – Странный человек.
Фауст рассмеялся.
– Проехали. Этой поговорке сто лет в обед. По-моему, из какой-то песни.
– Мне плевать на песни и поговорки. Если мы вскоре не найдем Квинн, вся моя цивилизация будет уничтожена, – сказал Аларик и вырвался из комнаты и туннелей на свежий воздух. Насколько свежим можно считать воздух в Нью-Йорке.
Сумерки плащом опустились на город, а Аларик так и не нашёл любимую. Прибежал запыхавшийся Фауст, и жрец понял, что не знает, как дальше поступить. Он прощупал местонахождение Квинн, но почувствовал только слабый отголосок, что она жива.