Сердце бьётся
Шрифт:
– У меня стояк. Очередной за сегодня. Так что с ним не так?
Алиса сделала шумный вдох. Она уже пожалела о том, что в запале коснулась этой темы. Потому что, видит бог, она еще не в той лиге, чтобы вот так это обсуждать.
– С ним все прекрасно… - промямлила она.
– А проблема-то в чем?
Ну, вот! Снова! Почему ей опять кажется, что он вот-вот засмеется?!
– Так… Окей. Ладно. Вот скажи мне, как бы ты поступил… хм… с ним… будь я абсолютно здорова?
– Так… Окей. Ладно. Вот скажи мне, как бы ты поступил… хм… с ним… будь я абсолютно здорова? –
Черт! Еще немного, и она заплачет. От обиды, от ужасной вселенской несправедливости.
– Эй…
– Отстань! – Алиса слабо дернулась, в попытке выбраться из плена его рук, его голоса и аромата, от которого голова шла кругом.
– Ни за что. Посмотри на меня! Я не шучу, Алиса…
– Ну?
– Есть только одна причина, почему сейчас ты не подо мной. И она находится сильно южнее сердца… - Руслан медленно провел рукой вниз по бедру, пробрался под край футболки и осторожно поверх трусиков коснулся пальцами маленького жаркого бугорка. – Нужно, чтобы здесь все зажило.
– Правда? Но… мне совсем не больно.
Алиса с шумом вдохнула и, не отдавая себе отчета, чуть сильнее расставила ноги. Руслан тихонько засмеялся:
– Это потому, что я не внутри. А так? – палец бесцеремонно проник под трусики, раздвинул лепестки и резко погрузился внутрь. Алиса зашипела, вдавливая коготки в его руку, и привстала на носочки, в попытке ослабить давление. – Вот, видишь, - кивнул своим мыслям Белый, нехотя убрал руку и под ее ошалевшим взглядам бесстыже облизал собственный палец, только что побывавший в ней. Улыбнулся. Опять сунулся к холодильнику, на этот раз за овощами, а ей самой потребовался не один десяток секунд, чтобы прийти в себя. Наконец, она прошептала:
– Спасибо…
– За что?
– За то, что… даже не знаю… Наверное, за то, что не позволил этому всему всё испортить.
– И не позволю. Можешь быть уверена.
Нет, ее болезнь действительно все усложнила. Поставила под угрозу весь его план. Впрочем, он привык к внештатным ситуациям. Без них и в жизни, и в работе – никуда. Это только кажется, что ты просчитал все варианты. А жизнь каждый раз учит, что невозможно предусмотреть все без исключения. Каким бы профессионалом ты ни был.
Ну, вот откуда ему было знать вчера, когда он решил связать свою жизнь с этой девочкой, что она не вполне здорова? И чтобы это для него изменило? Ну, правда, что? Не побеги она за ним… что бы было? А ничего! Ничего бы не было. Абсолютно. Очередной бессмысленный, наполненный одиночеством вечер, ночь, день… Никаких потрясений. Никакого эмоционального вовлечения. Даже секс для него превратился в механику. Стал банальным средством для снятия напряжения. С таким же успехом можно было отдрочить или нажраться в сопли. Другое дело, что до встречи с Алисой он не смотрел на свою жизнь
Руслан сглотнул, подавляя в себе желание расспросить ее подробнее о диагнозе. Понимал, что сейчас этим только все испортит.
– Сможешь порезать овощи на салат? – пряча неловкость, спросила Алиса.
– Угу. И, Алис…
– М-м-м?
– Тебе не нужно меня стесняться. Совсем. Лучше привыкай к тому, что я рядом.
– Хм…
– Что означает этот звук?
– Не знаю. Тебе не кажется, что ты спешишь? Что нам, вроде как, нужно немного притормозить и не форсировать события?
Взгляд Белого потемнел. Глаза, будто превратившись в черные бездонные дыры, впились в ее лицо. Ей стало некомфортно, как на столе патологоанатома. Она и чувствовала себя где-то так. Препарируемой… Он сдирал с нее кожу взглядом, проникал в самую суть. И можно было, наверное, как-то противостоять этому, но Алиса не стала. Напротив, в какой-то момент она полностью расслабилась, сбросила с себя все блоки – вот она я, смотри! Мне нечего от тебя скрывать.
– Ты хочешь притормозить? – спросил Руслан после паузы, граничащей с бесконечностью.
– Нет. Но я не хочу, чтобы ты думал, будто что-то должен мне. В том числе отношения, в которых, как ты недавно сказал, совершенно не заинтересован.
– С чего бы мне думать, что я тебе что-то должен?
– Потому что ты был у меня первым… - неуверенно предположила Алиса.
– Глупости. Я буду с тобой потому, что хочу этого. Это все?
– Что именно?
– Все, что тебя волнует?
– Наверное.
– Тогда переверни мясо. Оно уже горит.
– Все, что тебя волнует?
– Наверное.
– Тогда переверни мясо. Оно уже горит.
– Ах, ты ж, черт!
Алиса стремительно развернулась к плите и стала поспешно переворачивать стейки с боку на бок.
– Осторожнее. Не обожгись, - предостерег он, разрезая огромный болгарский перец на идеальные, как под линейку ломтики.
– Спасибо, папочка. Буду иметь в виду, - закатила глаза Алиса.
Нет, все же удивительно, как быстро у нее менялось настроение. Алису буквально швыряло из стороны в сторону. От смущения до дерзкой игривости, от абсолютной замкнутости до какой-то совершенно непосредственной детской открытости.
– Если ты продолжишь дерзить мне в том же духе, я тебе наглядно продемонстрирую, как далеки от отцовских мои к тебе чувства.
– Слова-слова…
Ну, вот! А он о чем? Ну, прелесть же… Прелесть! Бросает ему вызов, несмотря на то, что румянец добрался уже, кажется, до пальчиков ног. Красивых, аккуратных маленьких пальчиков.
Нужно будет уделить им больше внимания в следующий раз… Возможно, у него даже получится. Ну, ведь должен к нему вернуться контроль? Когда-то…
Руслан закончил возиться с салатом, выложил на тарелки. В четыре руки они накрыли стол стол. Алиса опустилась на стул, а Рус зачем-то отошел. А потом в комнате тихонько зазвучала знакомая мелодия.