Сердце бездны
Шрифт:
После традиционного, чисто символического ужина из конфет, запиваемых неизменными тониками, Барлоу сделал приглашающий жест. Артур, светски улыбаясь, вслед за ним вышел из кают-компании, оформленной под европейский ресторан в парке. Техника обеспечила даже ветер — очень не нравившийся немногим женщинам базы. Они сделали прически, но не смогли закрепить их лаком — все его современные марки создавали вокруг голов слабые статические разряды [9] .
Войдя в свою каюту, генерал закрыл дверь на замок. Прислонился к голой, ничем не украшенной металлической стене, скрестил руки на груди. И, забыв о жутчайшем космоне [10] , на котором только что болтал со всеми подряд, заговорил на
9
Жилые зоны земных космических баз являются фактически помещениями внутри гигантских компьютеров; отсюда вытекает и запрет на действия, создающие лишние помехи для техники.
10
Жаргон космонавтов; состоит из английского, русского, китайского с примесью других языков.
— Господин капитан, в силу моей должности я обязан довести до Вас новый приказ Вашего министерства. Я сделаю это и максимально добросовестно помогу Вам подготовиться к его исполнению. Но я не могу одобрить очередную затею наших правительств. Вы, русские, рветесь любой ценой первыми долететь до облака Сорта [11] и вдобавок… — Он замолчал.
— Господин генерал?.. — Артур сказал это очень осторожно.
Он тоже перешел на английский. Тон Барлоу очень не понравился капитану, и из его головы мигом исчезло все постороннее — типа мыслей о преимуществах международных кораблей и баз перед «Дальним».
11
Кометно-астероидный пояс за Плутоном.
Начальник базы опять отбросил официальность, невесело усмехнулся. И продолжил печальным, очень домашним голосом:
— Просто вспомнил, что давно предлагал организовать ооновскую экспедицию… Но Кремль и тогда не стал бы ее ждать. Вы вообразили, что когда-то были сверхдержавой, и до сих пор стараетесь вернуть то, чего не было. А наш президент бессовестно сыграл на этой Вашей психологической особенности…
Артур молчал, поглаживая резной, пластмассовый подлокотник кресла. Барлоу не предлагал сесть и сам стоял.
— Это политика, господин генерал, а я ее избегаю, — тот же осторожный тон.
Правый глаз начал чуть-чуть, пока незаметно, дергаться. Плохо. Быстрее бы узнать, что насоображали родимые кресельные крысы. И уйти.
Барлоу вздохнул (при этом у капитана появилась неприятная уверенность, что собеседник отлично понял его состояние):
— Вам надо изменить курс. — Он взял светокарандаш, подошел к личному компьютеру и задумчиво начал рисовать на его экране какой-то топологический кошмар из зеленых и красных линий. — Данные по коррекции сейчас передам… Устно я должен сообщить следующую информацию — кстати, вы обязаны не оглашать ее ни на «Титане», ни на «Дальнем», это тоже приказ ваших верхов… Дело в том, что кто-то сообщил нашему правительству о каких-то психогенных влияниях, а некто в Параинституте [12] обнаружил, что они идут из вполне конкретного сектора космического пространства… Нынешний президент — великий гуманист, и поэтому предложил таскать каштаны из огня Кремлю… А тому — как и ждал Белый дом — не хватило терпения на организацию специальной, соответственно оснащенной экспедиции. Оба правительства сэкономят на вас всех несколько месяцев и получат данные в максимально короткий срок — в случае вашей удачи, конечно… Вы полетите в то же облако Оорта, но в ту его часть, со стороны которой идет психогенное влияние на Землю. Возможно, что оно вообще не имеет отношения к Солнечной системе — тогда «Дальний» просто примет участие в работах по его изучению.
12
Институт парапсихологии.
На стене-экране пошел ливень, и пальмы начали гнуться, став чуть-чуть похожими на удавов. Артур широко, облегченно улыбался. И ляпнул:
— Этот ваш Параинститут — сборище шарлатанов. Кстати, вроде бы американским избирателям обещано прикрыть его, а?
Дождь на экране был, несомненно, веселым, и пальмы явно играли в удавов. Барлоу непонятно пожал плечами:
— Я старый человек, капитан. И буду счастлив, если оба правительства сошли с ума и вы попадете только к кометам. Но я иногда вспоминаю, что мы очень мало знаем о мире. И в последнее время такие мысли приходят ко мне все чаще.
— Посмотрим.
Разрядка недавнего напряжения давала себя знать. И он, все еще не осознавая, каким тоном говорит, достаточно беспечно глядел, как маленькие огрубелые руки генерала отключили компьютер от общей сети, заложили программу против прослушивания и против долговременной фиксации данных в памяти, воткнули в щель считывающего устройства тоненькую пластинку-кассету, только что вынутую из ящика бронированного стола-сейфа. Барлоу мимоходом пожаловался:
— Никак не могу понять, сколько шпионов на моей базе. Лезут все: и правительства, и корпорации.
Дешифровка спецкода кончилась, и на экране появились данные по новому маршруту полета. Артур прищурился, свистнул. Беззаботное настроение испарилось, и он пробормотал:
— Мотивы таких фокусов известны — колики в кишках политиков…
Барлоу, сев на подлокотник кресла, утешающе сказал:
— Я дам вам много дополнительного топлива экстрамарки, и, кроме того, на обратном маршруте вас будет ждать корабль-заправщик. Его вышлют ваши.
Капитан продолжал смиряться с фактом, что от первоначального маршрута надо отклониться на семьдесят три градуса, вдобавок летя почти в Солнечной эклиптике [13] .
13
Космолетчики не любят плоскость эклиптики потому, что вне ее пространство гораздо чище.
Генерал вынул кассету, сунул ее в руку Артура, одобряюще похлопал его по спине. Разблокировал замок, шагнул в коридор — уже на космоне весело болтая о том, что три дня назад у сатурнологов испарился самый лакомый кусок их добычи. И по сему случаю ученые мужи всем коллективом пребывают в истинно крокодильском настроении, так что на базе скоро придется отлавливать «этих аллигаторов в человечьих телах, иначе они еще с хандры наружную обшивку прогрызут».
Артур кивал головой, пытался не хмуриться. Краем сознания понимал неадекватность своих реакций — но его психика внезапно забарахлила, как уже бывало, начиная с того проклятого дня у сестры… Скоро такое состояние выплывет, и придется уходить в отставку… Он случайно встретился взглядом с глазами генерала — те тоже были горькими, больными. Барлоу наклонился и, сохраняя веселое лицо, очень серьезно шепнул на английском:
— Я особенно тщательно проверю ваш планетолет… Потраченное время — это не самое плохое. Самое плохое — это гробы. И то, что всем наплевать на гробы…
Артур побыстрее отвернулся. Сейчас для него самым страшным было сумасшествие — а не какая-то там смерть. Мелькнула мысль, связывающая сестру и это влияние из Космоса. Но тотчас была выкинута — как полностью абсурдная.
Такого не может быть.
— Все хорошо и в Метрополии, и в Космосе. А я вот не могу не видеть трупы, не читать об убийствах и прочем некрасивом… — Барлоу, пользуясь отсутствием подчиненных, глядел в стену.
За такое психологическое состояние быстренько списывают на Землю.
(А Барлоу думал о том, что иметь хорошие контакты с чужими агентами — это совсем неплохо. Кроме текущей информации по интригам, ты загодя узнаешь, например, что у летящего к тебе капитана Истомина произошла какая-то семейная трагедия и из-за этого его поместили под усиленный присмотр. И раз ты в курсе, то уже избегаешь неуместных придирок к поведению этого несчастного человека…)
Экипажи продолжали отдыхать. Оранжерея базы переполнилась людьми, они стояли чуть не под каждой елкой или кактусом. Блестели лампы и улыбки. Выходные комбинезоны были все тех же цветов — но хозяева разрисовали эту одежду по своему вкусу. На спинах, штанинах, рукавах переплетались чуть светящиеся контуры монстров, обнаженных красавиц… Если рисунок надоедал — его смывали. А ушить жесткий комбинезон так, что он чуть не лопается на тебе, — высший и болезненный при движениях шик.