Сердце Дайвера

Найт К. А.

Шансы невелики, даже с моей точки зрения, но у нас нет другого выбора. Цифры и статистика хороши для оценки, но даже я знаю, что иногда в дайвинге и исследовании пещер нужно бросить все шансы на ветер и просто плыть по течению.

Движение — это жизнь.

Я поворачиваю голову и начинаю рассказывать им план, жестикулируя. Пейтон хмурится, даже Кален, кажется, против, но я сужаю на них глаза.

— Это единственный способ, — говорю я. — Пол — гибель, потолок — гибель.

Пейтон смотрит через комнату, ее взгляд твердеет, а затем она снова поворачивается ко мне с кивком, явно понимая, что я хочу сказать. Она медленно опускает руку в карман, чтобы вытереть пыль с рук, но Фин останавливает ее и плавно проходит мимо нее, явно намереваясь пойти первым, чтобы защитить

ее, защитить нас.

Он быстрый и тихий, но Пейтон — лучший скалолаз, однако мы все знаем, что она не пойдет первой после того, что только что произошло. Вместо этого она идет второй, Тайлер — третьим, потом я и, наконец, Кален. Он самый крупный и может сорваться с любого рыхлого камня, поэтому, хоть это и жестоко, он знает, что должен дать нам как можно больше времени на опережение.

Все нервничают. Я? Я боюсь, но, будучи дайвером, я знаю, как победить страх и использовать его в своих целях. Страх может остановить вас, если вы позволите ему, но когда вы направляете его в нужное русло, вы становитесь неудержимым. Это то, чему мы научились в прошлом, и сейчас нам всем нужно помнить об этом.

Зная, что это может стать концом, мы прижимаемся головами друг к другу и беремся за руки, как во время нашего первого погружения. Тогда мы больше всего беспокоились о том, чтобы выделиться как новая компания, чтобы хватало работы на наши расходы, но сейчас речь идет о нашей жизни, о выживании. Любой неверный шаг, любая ошибка, и мы можем погибнуть.

Но мы делаем то, что делаем всегда — работаем умно, быстро и вместе, чтобы выполнить работу.

Безрассудство, бесстрашие — то, что делает тебя сверхсильным. У Фина это есть, и когда мы расходимся, он без колебаний ступает на уступ и прижимается к стене. Крошечные кусочки камня, используемые в качестве опоры, слегка проседают, но не сильно. Он не бросает на них взгляда, его поведение спокойное, но решительное. Он всегда был таким, не было ничего, с чем бы он не мог справиться, во всяком случае, до Пейтон. Она показала ему, что такое настоящий страх, да и любовь тоже, и сейчас он выживает, снижая риски, чтобы быть уверенным, что будет рядом с ней всегда.

Но сейчас нам нужен человек, который перемахнул одной рукой через край шестидесятифутового³⁴ обрыва. Кто плавал с белыми акулами без клетки. Кто однажды боролся с крокодилом и нырял в кишащие угрями воды, чтобы достать ожерелье, которое обронила Пейтон. Нам нужна именно эта его версия, и я вижу, как она проступает в его глазах, когда он тянется по затемненной стене к следующей опоре.

Пейтон подходит к краю и ждет, пока он переставляет ногу вперед, усаживаясь на маленький выступ, одной рукой хватаясь за камень в поисках следующего шага. Улыбнувшись нам, она перебирается на стену, и они медленно начинают двигаться по стене, время от времени останавливаясь, чтобы убедиться, что они находятся на правильном пути, пока она молча указывает на участки. К тому времени, как Кален оказывается на стене, они опережают нас по крайней мере на четыре шага. В какой-то момент им приходится повиснуть на одной опоре, держась за нее пальцами, и перебраться на другую опору. Нам приходится подниматься по диагонали, чтобы избежать скользких участков и громких мест. В то же время моя спина горит от осознания того, что я нахожусь рядом с этими существами, зная, что они могут наброситься на нас в любой момент.

Мы уязвимы.

Пейтон останавливается, и я наблюдаю, как она смотрит на нас. Она стучит Фина по плечу, наклоняется, что-то шепчет ему, а затем делает шаг назад. Фин перепрыгивает через проем, с тихим стуком ударяется о стену и хватается за следующую опору.

Мы все замираем, оглядываясь через плечо, не услышали ли они, но шум воды перекрыл звук, и на том спасибо.

Глубоко вздохнув, она делает то же самое, и мы снова ждем.

Процесс идет медленно, и когда я перехожу на другую сторону, мы слышим крошечный писк. Мы замираем, ждем, пока чудовища снова успокоятся, а Фин забирается выше, слишком близко к потолку, но это единственный другой выступ. Пейтон следует за ним, а затем снова спускается.

Я делаю то же самое, а Тайлер ждет, пока мы не окажемся рядом, чтобы двинуться вперед, не желая разбудить их. Он делает прыжок и быстро взбирается и опускается рядом с ней. Кален следующий. Его удар самый громкий, и он замирает, его рука тянется к ножу, а я качаю головой.

Раздается хлопанье крыльев, но они, похоже, не знают, что мы здесь. Мы продолжаем двигаться, слушая звуки капающей воды и их тихие крики. В конце концов, мы проходим примерно половину комнаты и входим в ритм, думая, что у нас все получится.

Можно подготовиться ко всему, продумать все возможные варианты, придумать решения… но все равно что-то может пойти не так.

И с нашей удачей так и происходит.

Тайлер тянется вверх, чтобы зацепиться за щель между крошечными уступами, но камень отрывается от стены. Его рука срывается, и он ловит себя, прежде чем упасть в воду, но он не может остановить камень, который со звонким шлепком падает в воду.

Мы все замираем, прижавшись к стене и затаив дыхание.

Затем просыпаются они.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

ПЕЙТОН

Кален оборачивается, повиснув на одной руке, пока мы смотрим, как они хлопают крыльями, взлетая в воздух. Некоторые из них с криком бросаются вниз, приземляясь на камни и воду, и ищут источник звука. Тайлер с грустью смотрит на меня.

— Иди, — беззвучно говорит он, когда они взмывают прямо к нему, следуя за эхом. Проследив за моим взглядом, он отпускает руку и отступает назад, прыгает на скалу внизу и достает нож. Он держит его так, чтобы лезвие находилось под углом к руке, и приседает, ожидая их. Фин пытается схватить меня, потащить за собой, но я не могу этого сделать. Я не оставлю кого-то еще позади, никто больше не умрет.

Не сейчас, не тогда, когда мы так близки.

Тайлер — мой, моя любовь, и я не брошу его. Если мы умрем, то умрем вместе. Я прыгаю и приземляюсь на ноги, слегка спотыкаясь от удара. Тайлер, конечно, слышит это и поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— Беги! Уходи! Сейчас же! — кричит он, приказывая мне бежать, пока он пригибается и наносит удары по существу, которое кружит вокруг него, играя с ним.

— Черта с два я это сделаю! — кричу я в ответ и бегу, скользя по полу, чтобы добраться до него, пока они пикируют на меня. — Я тебя, блять, не брошу! — рычу я, когда достигаю его, прижимаясь спиной к его спине и нанося им удары ножом и ногой. — Больше никогда, так что смирись уже, блять!

Один ползет ко мне, и я бью его ногой в морду, остальные существа кружат над головой. Он поворачивается и встречает мой взгляд, задыхаясь.

— Живем или умираем вместе, помнишь? — говорю я.

Он улыбается, а затем качает головой, его глаза печальны. Тайлер знает, что проиграл эту битву. Я не оставлю его, а это значит, что мы должны победить, иначе мы все здесь умрем. Кален опускается рядом со мной, Фин бросается следом, Риггс тоже, пока мы не образовываем круг.

Мы все смотрим друг на друга, понимая друг друга. Это наша последняя схватка, мы против них. Либо мы все выберемся, либо никто из нас. Больше не получится уйти, не получится спрятаться или убежать.

Больше нет.

Смерть Майкла сильно давит на меня, а мысль о том, что кто-то из моих мужчин умрет… Нет. Немыслимо. Я не переживу их смерти, даже если выберусь отсюда. Так что вместо этого мы готовы. Кален достает сигнальную ракету и запускает, Фин тоже, освещая комнату красноватым свечением, когда они подлетают ближе к нам.

— Хищники, сука! — кричу я на приближающуюся к нам массу, их когти широко вытянуты, а клювы распахнуты, чтобы проглотить нас целиком. Тайлер тянет меня вниз, когда они пикируют, с визгом пролетая мимо нас, когда одни ударяются о стену, а другие взмывают к потолку и снова кружат.