Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным
Шрифт:
Картины висели на стенах, громоздились по углам и у подножий скульптур, во множестве расставленных по мастерской, стояли там и сям незаконченными на мольбертах. Посередине возвышалась глыба зеленоватого мрамора неопределенной формы, от которой неизвестный мастер, вероятно, не успел еще отсечь все лишнее. Свернутые в трубку холсты валялись порой прямо под ногами. Лиза с Аленой, присмирев, держась за руки, бродили по залу и то и дело тихо ойкали, узнавая изображения друзей.
Бронзовый Диего Морковкин с крыльями, мечущий ядро. Необыкновенно внушительный, написанный маслом, в богатой тяжелой раме --
Сестрам Зайкиным была посвящена нежная акварель. На ней девочки в воздушных нарядах, с рожицами лукавыми, важными и таинственными в предощущении праздника, украшали новогоднюю елку.
Множество лиц, запечатленных таинственным маэстро, сестры вовсе не знали.
Любопытная особенность характеризовала последний, судя по неоконченным полотнам на мольбертах, творческий период художника. Все предметы изображались им в виде огурцов -- зеленых, желтых, белых, фиолетовых, красных -- со всевозможными оттенками и переливами.
Надо сказать, что, несмотря на отсутствие рук, ног и лиц, фигурки эти выглядели необычайно выразительными, прекрасно передавая страх и веселье, восторг и гнев, смятение, торопливость, гордость... да все качества живой натуры.
Возле одного из холстов девочки остановились надолго. Поток огурцов радостно двигался под фонарями по широкой улице, обтекая маленькую печальную фигурку с поникшей рыжей верхушкой. Овал темной пустоты вокруг замершего огурца, тянувшегося к собратьям, оставлял у зрителя чувство тоски и невероятной пронзительной безнадежности. Внизу картины было аккуратно выведено название: "ОГУРЕЦ, КОТОРОГО СТОРОНИЛИСЬ".
– - Где же он, Лизка?
– - вздохнула Алена, не отрывая взгляд от полотна.
– - Думаешь, он нас не видит?
– - Может, спрятался?
– - неуверенно предположила старшая сестра.
– - Как Златовласка. Только зачем?.. Поди найди его тут...
– - Нет уж, поищем...
– - Аленка, упрямо поджав губы, вернулась к двери, затем медленно принялась обходить зал по периметру, постепенно сужая квадраты. Лиза следовала за сестренкой.
Возле каждой картины, скульптуры, изваяния Аленка задерживалась на несколько секунд, затем двигалась дальше. Так продолжалось долго, но вот она остановилась возле очередной группы фигур и прочно застыла на месте.
Гипсовая раскрашенная композиция, судя по табличке на низком постаменте, называлась "СЧАСТЬЕ". Изготовлена она была в духе примитивного соцреализма и в других условиях Лизу бы не заинтересовала.
Молодая женщина держала на руках рыжеватого голубоглазого младенца и умиленно его разглядывала. Мускулистый человек в кепочке-восьмиклинке, вероятно, отец, обняв женщину за плечо, зубасто ухмылялся во весь рот, взирая на ребенка с еще большим умилением. Пара постарше, стоявшая за скамейкой, на которой восседали родители, явно представляла из себя дедушку с бабушкой. Лица бабули в ситцевом платочке и седоусого почтенного деда излучали умиление прямо-таки невероятное.
Две минуты... три... пять... Алена все молчала, изучая группу "СЧАСТЬЕ" с каким-то печальным недоумением. Наконец она сделала шаг вперед и осторожно, бережно погладила по голове... бабушку в платочке.
– - Печенюшкин...
– - ласково шепнула девочка.
– - Выходи... Мы тебя нашли...
Незнакомка медленно откинула вуаль.
– - Фуриана!
– - вскричал домовой.
– - Чувствую, знакомое что-то, а угадать не могу. Странной тряпицей ты личность свою завесила. Вроде она и прозрачная, а все равно струение по ней, понимаешь, идет и взор любопытный туманит. Где брала? Мне бы полог такой в опочивальне изладить.
– - Последнее творение феи Мюрильды, -- любезно откликнулась журналистка.
– - Свет погибших звезд, круги по воде и закатное солнце в хрустальной призме -- из этого прядутся нити... Сейчас Мюрильде не до пряжи, Великий Маг. Она митингует вовсю, обличает Печенюшкина. Погодите с пологом, Федор Пафнутьевич. Поговорим о спасении героя.
– - Так я ведь с дорогой душой, -- заторопился Федя.
– - С полной своей готовностью. Прожект-то есть у тебя какой? Не таи, подруга!
– - От вас, правитель, у меня нет тайн, -- щеки красавицы тронул слабый румянец.
– - С доказательствами опасности я сразу пошла бы к Печенюшкину. Но даже письмо Финделябра растаяло, как дым... Наш Пиччи-Нюш слишком смел и безрассуден. Он может недооценить личную угрозу, станет отвлекаться на дела менее срочные, да и нам не позволит заниматься его спасением. Единственный выход -- сыграв на самолюбии героя, временно удалить Пиччи из Фантазильи.
Мой бывший супруг Симплициссимус -- великий чародей и гипнотизер. Заручившись его помощью, но не раскрывая всех секретов, мне удалось окутать нашу Землю ненавистью к Печенюшкину. Если Волшебный Совет (здесь необходима ваша поддержка) решит изгнать его, Пиччи из гордости немедленно покинет страну. Тогда мы сами справимся с бедой, затем развеем чары, свалившиеся нежданно на бедных фантазильцев, и с извинениями призовем Печенюшкина, рассказав ему все. Эта история несказанно возвысит вас, Федор Пафнутьевич, в глазах народа. Недаром я назвалась вашим добрым ангелом, -- Фуриана открыто, подкупающе улыбнулась.
– - Стой!
– - поморщился Федя.
– - Что ж ты объявилась так по-непутевому? Ночью, в темноте, без предупреждения. Перепугала меня, старика.
– - Подумайте, -- возразила гостья, -- добивайся я встречи с вами открыто, кто допустил бы сюда назойливую репортершу? Всем известно, что правитель болен и не принимает зачастую даже близких помощников. Пришлось пойти на хитрость. Промедление невозможно. Мне стало известно, что дня через два наш солнечный победоносный Печенюшкин вернется в Фантазилью!..
– - А-а, -- протянул домовой, -- вот оно как... Ну что ж, ты концовочку-то задумки своей подытожь. Как это по-книжному говорят --резюмируй.
– - На первый взгляд, все просто, -- откликнулась Фуриана.
– - На Совете Магов вы добиваетесь изгнания Пиччи. Далее мы открываем Драконью пещеру, выносим оттуда тело моего злосчастного брата и предаем безумца огненному погребению. Затем я расколдовываю народ, а вы сообщаете фантазильцам правду и встречаете спасенного изгнанника с почестями. Такие заслуги, я думаю, позволят вам остаться Великим Магом пожизненно.