Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным
Шрифт:
Заговорщики встретились за полночь в пригороде Феервилля. Домик князя Заморочкина располагался в живописной местности, среди лугов и молочных ферм. Не случайно здешний его телефон -- "Моргенмильх -- семнадцать-сорок" всего на единицу отличался от номера небезызвестной читателю коровы Цецилии.
Впрочем, здешние обитатели никакого князя не знали. Господин Плумперникс, чудо-огородник, веселый, приветливый, румяный от свежего воздуха, любезно принимал соседей, щедро делясь помидорной рассадой и семенами необыкновенных малосольных огурцов, растущих, словно виноград, гроздьями. Сморчков, крестьянин по происхождению,
Итак, в то время, когда Фуриана во дворце вынуждала Великого Мага пролить невинную кровь Мануэлы, трое заговорщиков под городом обсуждали детали переворота. Дама в черном обещала прибыть к ним позже, часа в три ночи, однако запаздывала уже минут на двадцать...
– - На Совете Магов, -- медленно повторял Мизерабль слова Розарио, --глава страны, наш перекрашенный домовой, должен сделать заявление. Волшебный Совет Фантазильи запятнал себя сотрудничеством с Печенюшкиным и слишком мягким приговором злодейской, виновной в многочисленных преступлениях обезьяне. Посему он, Великий Маг, предлагает Совету добровольно уйти в отставку и первый голосует "за". Новый же, временный Совет Магов, составят лица, чья мудрость и безупречное прошлое известны всему народу. Затем Федор Пафнутьевич огласит список известных нам имен. Я ничего не упустил?
– - Все именно так, -- согласился Розарио.
– - Но это лишь внешняя сторона событий. Побудительные мотивы скрыты, словно семь восьмых айсберга, находящиеся, как известно, под водой.
– - Прежде всего, -- литератор сцепил руки на колене, откачнувшись назад, -- поясните, о Большом Совете идет речь, или о Малом?
– - Разумеется, о Малом, -- выскочил опять Сморчков.
– - Именно он, Малый Совет, называемый еще Семеркой Мудрых, обладает всей полнотой власти между заседаниями Большого Совета, созываемого не чаще раза в год. Он проходил совсем недавно, отправив в изгнание Печенюшкина. С этой стороны к нам не подкопаться.
– - Семерка Мудрых, -- продолжал Мизерабль.
– - Федор Пафнутьевич, допустим... А поведение остальных? Очевидно, вы убеждены в каждом? На каких основаниях?
– - О, причины у всех разные, -- Розарио лучезарно улыбнулся.
– - У Мармелинды, к примеру, недавно появился внук, совершенно очаровательный малыш. А родители его еще совсем молоды, им некогда заниматься сыном. Наша почтенная законница Мармелинда только и мечтает, чтобы кто-то освободил ее от бремени власти и позволил уйти с головой в заботы о ребенке. Она проголосует "за" обеими руками...
– - Не исключено...
– - протянул литератор.
– - Я бы даже сказал --тонко... Про Флюгерона нет смысла и спрашивать. Он смотрит в рот Великому Магу и одобрит любое его предложение. Но как вы справитесь с Вольномахом?
– - Силен, могуч, справедлив, свободолюбив, -- произнес Розарио скороговоркой.
– - К тому же умен, что большая редкость при наличии предыдущих качеств. Однако -- и об этом мало кто знает -- абсолютно не переносит физических мук... В момент голосования его схватит острый приступ мигрени. Вольномах, естетственно, вздернет руку к голове, что будет принято за согласие. Возразить он не сможет, поскольку от боли потеряет дар речи. Когда же придет в себя, дело закончится. Ну кто поверит ему, что такой великан и здоровяк не смог возразить Совету из-за головной боли?.. Все выверено, не сомневайтесь. Если произойдет малейший сбой, я готов своими руками поджечь любимый сад.
– - Любопытно еще узнать про фею Барбареллу, -- Мизерабль в сомнении покрутил головой.
– - ОЧЕНЬ жесткая дама. Если у вас и к ней подобран ключик...
– - Представьте, да...
– - Главный садовник с готовностью достал из кармана несколько смятых листков.
– - Однажды в знаменитых оранжереях Финтикультяпинска...
Фуриана лежала без сознания в кресле Великого Мага. Голова журналистки была запрокинута к потолку, гордое лицо белело в слабом свечении разбитой скорлупы, словно тронутое любимой Фединой известкой. Внезапно черный луч --темнее тьмы -- вырвался из противоположной стены и упал в кресло на лик недоброй гостьи. Пластмассовый кукиш, оказавшись на пути луча, исчез, как кролик, проглоченный удавом.
Очень медленно, с закрытыми глазами Фуриана села. Поток темной энергии окутывал ее лицо, не продвигаясь дальше. Чувства постепенно возвращались к журналистке, отчаяние таяло, уступая место гневу и холодной мощной уверенности. Вот луч пропал, и глаза дамы в черном широко распахнулись.
Колдунья взмыла в воздух, черные шелка за ее спиной вздулись крыльями летучей мыши. Бархатные шторы сорвались на пол с карниза, стекла в оконной фрамуге лопнули со звоном, и Фуриана вылетела наружу, освещенная снизу багровыми всполохами факелов Главной площади.
– - ...Вы гений, Розарио!
– - Сморчков возбудился до крайности.
– - Я начинаю задумываться -- а есть ли для вас вообще что-нибудь невозможное?! Представляю, что же вы изобрели для Доброхлюпа, шестого члена Совета!
– - О, здесь пришлось выкапывать действительно уникальный способ...
– -садовник хихикнул в смущении от похвалы.
– - Казалось, зацепиться не за что. Я был в отчаянии, пока не обратил внимание на одну, незначительную вроде бы, деталь. Всегда и везде, со всеми нарядами франт Доброхлюп носит одни и те же грубые желтые башмаки. Более того, выяснилось, что на протяжении последних шестисот семнадцати лет он...
Розарио, необыкновенно чувствительный к запахам, вдруг резко поднял голову, принюхиваясь. История желтых ботинок Доброхлюпа так и осталась недосказанной. Вслед за облачком горьковатых тревожащих духов в маленькой гостиной Заморочкина у двери, запертой на три засова, в струении матовых шелков возникла Фуриана.
– - Муза!
– - прохрипел литератор, воздев ладони к небу.
– - Ко мне, простому смертному, вы нисходите, как само вдохновение! Делаете гением, творцом!..
– - Богиня!
– - Сморчков-Заморочкин пал на колени.
– - Сколь вы пленительны этой ночью! Сердце мое тает, немеют уста...
Розарио с достоинством и симпатией поклонился коллеге по нелегкой подпольной работе. Отдавая должное энергии Фурианы и ее безусловному таланту агитатора-пропагандиста, Главный садовник справедливо считал себя основным конструктором переворота.
– - Господа!
– - произнесла колдунья с неуютной улыбкой.
– - Наш заговор провалился еще до начала. Великий Маг исчез. Замыслы нарушены. Некто, чье имя, очевидно, готово сорваться и с моих и с ваших уст, сумел дотянуться к нам издалека своей рыжей дьявольской лапой. Счет лишь открыт -- и он не в нашу пользу.