Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

Белоусов Сергей

– - А когда есть захочется?

– - Тогда и откроется, если правильно попросить. Запомнили ключевые фразы? Молодцы!

– - Прямо барин!
– - Федя важно прошелся с чемоданчиком в руке.
– - Эх, еще бы пинжак о двух бортах, да штиблеты-лодочки!.. Даже на стихи потянуло:

Возьму солидный портфель я

И с ним поеду в Портфей я.

– - Нельзя говорить "портфель"!
– - возмутилась Лиза.
– - Ударение не то.

Возьму солидный я портфель

И с ним поеду я в Портфей.

Вот так правильней. Кстати, Пиччи,

а как надо произносить -- "Портфей" или "Портфей"?

– - Из-за этого когда-то была война, -- прищурился Печенюшкин.
– - Я же теперь заправский историк-архивист, почти год рылся в старых летописях. В спорах о простом ударении -- в начале слова его ставить или в конце -- целый город разделился на два лагеря, начальников и конечников. И, хоть конечников было больше, естественно, победили начальники. Оказалось, что вся власть в руках именно у них.

Но конечники не сдались. Они просто переменили тактику, постепенно выводя своих детей в еще большее начальство. Те узаконили вопрос об ударении специальным указом. Так что правильно все-таки говорить "Портфей".

– - Спорить не стану...
– - Федя любовно отер рукавом гладкую пластинку.
– - Лучше скажи, как отправимся: в домике, на танке али с портфелем?

– - Я бы предложил домик, -- задумчиво произнес Пиччи.
– - Впряжем в него Никтошку, изобразим бродячую труппу... Звездочеты, клоуны, поэты... Так легче будет попасть во дворец Базилевса. Кстати, Лампусик поет, как ангел... Федор Пафнутьич, конечно, хозяин. Строгий, но справедливый. Будет иногда поколачивать нас палкой в воспитательных целях... В общем, легенда просматривается.

– - Можно, -- согласился домовой.
– - А лучше -- мы все семья, а Никтошка и Лампусик -- домашняя живность. Что ж тут необычного -- простое хозяйство: бабочка да слон.

– - Решим по дороге, -- Печенюшкин жестом успокоил сестер, готовых протестовать.
– - Не могу вспомнить: блиномет я сначала придумал, а потом решил вмонтировать в него машину времени или наоборот. Собственно, теперь неважно.
– - Он осторожно забрал у Феди чемоданчик и повернул среднее правое колесико.
– - Осмотрите домик как следует, сестренки. Привыкайте к нему. Кто знает, на сколько времени он станет нашим постоянным жилищем?..

Глава третья

"НАЙДЕННАЯ В КАПУСТЕ"

Балаганчик-блиномет предназначался для уличных представлений. Он мог бы еще пройти в широченные двери замка Базилевса, но протащить домик по лестнице на второй этаж казалось делом невыполнимым. Превращать же фургончик в портфель на глазах у челяди, пялившейся на артистов во все глаза под предлогом помощи, Печенюшкину не хотелось.

Как всегда помогла смекалка. Домик, вместе с впряженным в него Никтошкой, водрузили прямо во дворе на огромный гобелен-самолет. Без усилий поднявшись вверх, точно мощный грузовой лифт, гобелен вплыл в распахнутое окно театрального зала и опустил фургон в глубине его на площадку сцены.

Дружелюбно переговариваясь, Федя с Печенюшкиным устанавливали декорации.

– - Что ж ты, Федор Пафнутьич, мне плаху с топором на ногу уронил?
– -мягко спросил Пиччи.
– - Если не трудно, больше так не делай.

– - Понял, не дурак!
– - с готовностью ответил домовой.
– - Волнуюсь перед премьерой, бенефис твою разъешь! Сердце колотится, ровно у молодого. Третье представление, пьеску еще не обкатали. Вчерась на рынке, помнишь, что я сказанул? Вместо слов: "...твою благородную мать!.."

– - Помню, -- улыбнулся Печенюшкин.
– - На рынке еще сошло, там публика простая. Но так тоже, пожалуйста, больше не делай...

Заканчивалась вторая неделя пребывания друзей в прошлом. Шумный веселый Портфей, столица одной из фантазильских провинций, принял новую труппу бродячих артистов с безмятежным радушием. Пестрому домику без труда нашлось место на площадке за рыночными строениями, там гнездились десятки похожих фургонов. Шпагоглотатели, менестрели, заклинатели змей, сказители, гадалки, мелкие фокусники-чародеи, жонглеры говорящими рыбами, борцы, дрессировщики, акробаты, бородатые младенцы и крылатые русалки -- кто только не населял их.

"Труппа Теодоро" -- так назвали себя гости из будущего -- немедленно почувствовала жесткую конкуренцию со стороны коллег. Шарманщики, обезьянки, дрессированные слоны и летающие человечки публику не удивляли. Девочки, с которыми Пиччи в дороге серьезно занимался пением, актерским мастерством и основами магических превращений, выглядели на подмостках достойно, но пресновато. Несколько представлений, данных в первые три дня, собирали по жалкой кучке пресыщенных зевак, расходившихся восвояси еще до конца программы. Для того, чтобы завоевать Портфей, прежде всего требовалась идея.

Генератором идеи оказалась Лиза. Видимо, это закономерно. Лишь она представляла в одном лице романтика, аналитика и литератора. Быстро изучив рынок городских развлечений, девочка в четыре бессонных ночи создала пьесу "Найденная в капусте". Мелодрама в трех действиях содержала большинство беспроигрышных штампов, изобретенных мировой драматургией за всю ее историю. Кроме того, сочинение Лизы изобиловало, по ее же выражению, "крутыми наворотами и сопливым криком".

Честно говоря, втайне она немножко гордилась собой. Пусть пьеса была сшита на живую нитку, но, вопреки уйме накладок и несуразностей, а возможно, и благодаря им, могла иметь прочный успех у зрителей.

Несомненно, драматургическую ткань изрядно укрепили тактичные и ненавязчивые поправки Печенюшкина. Он вроде бы увлеченно хвалил Лизу, но после каждого отзыва та немедленно садилась за исправления, обнаружив в рукописи недостатки, пропущенные ранее...

На исходе первой недели жизни в городе пьеса была закончена, выправлена, прочитана труппе, встречена овациями и единодушно принята к постановке.

Чудеса в Фантазилье, как уже отмечалось, дело обыденное. Труппа Теодоро, работая без устали, сделала спектакль за трое суток, включая декорации и костюмы.