Сердце Дракона. Книга 13
Шрифт:
И вот опять.
Мечник-старец в облике смертного стоял напротив прекраснейшей из женщин, которых когда-либо видели глаза смертного. Во всяком случае, так считал Густав.
Высокая, но в меру, она стояла, изогнувшись пропитанной влагой лозой. Гибкая, страстная, черноволосая и зеленоглазая. От одного взгляда на нее у уже немолодого Густава напряглись чресла и даже в свободных штанах стало тесно и жарко.
Когда же она обнажила свои хищные сабли и послышались шепотки других учеников, то мороз пробежал по спине
– Посмотрите на иероглифы на саблях… это ведь “Клыки демона пустыни”.
– Божественный артефакт? Боги и демоны! Откуда у нашего мастера такие знакомства?!
– Такие знакомства? Дурья твоя голова, ты разве не знаешь, кому принадлежат эти сабли?
– Слышал, что какой-то охотнице на демонов.
– Не просто какой-то, а самой Аркемейе из Курхадана!
– Проклятье…
– Демоны и боги…
– Да, теперь мне понятно… немыслимая красота и две божественные сабли… это точно она. Аркемейя.
Аркемейя из Курхадана… Даже до Густава, который никогда не пересекал границы региона Белого Дракона, доходили слухи об этой адептке.
Кто-то говорил, что она прекраснее, чем пробудившийся ночной дух пустыни, соблазнительнее сказочного джина, обещающего тебе исполнение любых желаний, и свободна, как сухой ветер, дующий над бескрайними просторами Моря Песка.
Яростна, как песчаная буря, а клинками владеет лучше, чем сокол своими крыльями. Но доподлинно степень глубины ее искусства, мистерий и стиля оставалась загадкой.
Аркемейя почти никогда не сражалась с другими адептами. Она была наемницей, причем очень узкого спектра задач. Принимала заказы на уничтожение демонов, либо сама охотилась на ту нечисть, за которую правители различных регионов назначили награду.
И если у Густава еще имелись какие-то сомнения насчет подлинности личности девушки, то стоило только присмотреться к ее саблям, как все вставало на свои места.
Они действительно не только выглядели как легендарные “Клыки демона пустыни” – правая сабля длинная, почти пятьдесят сантиметров, узкая у основания, а к острию шире кленового листа; лезвие с несколькими зазубринами, которые не только резали, но и пилили кости. Сама сталь мерцала в свете солнца, поражая воображение орнаментом и вытравленными иероглифами неизвестного языка.
Рукоять из золотистого металла заканчивалась шлейфом из красной ткани, который, ласково переходя от руки к пояснице охотницы, соединял правую атакующую саблю с левой, ее младшей компаньонкой – защитной.
Более узкое и быстрое лезвие, сам клинок короче на целую ладонь и без всяких зазубрин, но куда сильнее изогнут у острия, напоминая собой по форме молодой полумесяц.
И та сила, которую они излучали… Густав не был уверен, что если Аркемейя даст волю этой энергии, то не только от Седента, но и от всего сущего на несколько километров вокруг останется хоть что-то, кроме тусклых воспоминаний.
Мастер Хаджар же на фоне молодой, пышущей красотой и страстью пустынницы выглядел еще старее. Высокий, сухой, словно сморщенная указка, он стоял по центру сада в своих запылившихся одеждах. Они развевались на ветру, хлопая крыльями какой-то птицы.
– Не думаю, что это хорошая идея, – Аркемейя указала саблей на ветку в руках Хаджара.
Хаджар в очередной раз лишь пожал плечами. Его собранные в хвост волосы, в которых уже редко где была видна природная чернота, а не седина, поплыли по потокам ветра. Змеем они следовали за хлопающими крыльями одеждами.
– Я давно не брал в руки меча, Аркемейя, – ответил Хаджар, видя, что полукровка не спешит нападать, – и сегодня не тот день, когда я изменю этому решению.
– Воин, который не берет в руки меча и при этом пытается создать свой собственный стиль? Неудивительно, что столько лет ты безуспешно бьешься с этой задачей.
Ветер вдруг затих. Смолкли кроны, в пруду исчезли белые брызги. Тишина опустилась на сад школы. Но не тяжелая или темная, а какая-то легкая и даже в чем-то спокойная.
Она напоминала собой безмятежного мастера, который вновь встречал перед собой противника лишь с одной веточкой в руках.
– Порой, чтобы продвинуться по своему пути, надо перестать полагаться на того, кто тебя по нему везет.
Услышав слова Хаджара, Аркемейя нахмурилась, а тот лишь улыбнулся. Так вот как себя чувствовали те, кто пытался поделиться с ним мудростью… Что же, довольно неприятное чувство, когда твои слова принимают за бессмысленную глупость.
– Довольно слов, Хаджар. В последний раз – обнажи Синий Клинок.
– Синий Клинок… – зашептались ученики. – Синий Клинок… разве Синий Клинок не принадлежал Великому Мечнику Хаджару Дархану?
– Хм… возможно ли, что…
– Нет, Дархан мертв… а даже если бы и был жив, то он находился на ступени Повелителя… и это было почти век назад… не мог ведь он вновь стать смертным…
– Да, возможно, наш мастер просто хороший друг Безумного Генерала и потому носит его меч.
– Тогда понятно, откуда у него такое мастерство и знания пути меча… Он обучался у самого Хаджара Дархана!
– Да, и знакомства – наверное, это все люди, которые окружали погибшего генерала.
Густав же, слушая разговоры, иначе взглянул на мастера-старика. Он вспомнил разговоры в трактире в ночь, когда прибыл в Седент. Как они пели о мечнике, в чьих волосах белые перья и фенечки, а одна из рук полностью, от ногтей до плеча, покрыта странными татуировками.
Не может быть…
Не может быть, чтобы этот сухой, доживающий свой век старик на самом деле был Великим Мечником из региона Белого Дракона!