Сердце Дракона. Том 11

Клеванский Кирилл Сергеевич

Хаджар, в большинстве случаев, всегда сперва думал, перед тем как говорить. Но когда ведешь диалог с Императором Морганом, человеком для которого плести сложнейшие паутины интриг и заговор проще,ч ем младенцу дышать, думать надо было даже перед тем, как подумать.

Благо разум Повелителя, сопряженный с нейросетью, позволял обрабатывать информацию намного быстрее, чем раньше.

– Я полагаю, что в Ласкане существует схожая процедура принятия звания, –Хаджар старался сохранить тон своего голоса максимально нейтральным.

– Не

простая схожая, юный Хаджар, – утвердительно кивнул Император. – во всех Семи Империях она абсолютно одинаковая. Отсюда возникает вопрос к тебе – ты уверен, что победил бы Дерека Степного не будь тот тяжело ранен и измотан магией мертвых?

Хаджар мог бы ответить на этот вопрос не задумываясь, но следовал правилу ведения диалога с Императором – перед те как ответить, подумай, а перед тем как подумать, подумай о том, не хотят ли, чтобы ты подумал о том, о чем нужно Императору.

Если бы не два эпизода, когда Хаджару приходилось беседовать с Древом Жизни, он бы явно повредился разумом.

– Регент Ласкана хотела, чтобы мы думали, что Дерек обладает большей силой, чем он имел на самом деле.

– Мне нравиться оговорка “мы” в твоей речи, юный Хаджар, – Император Морган действительно стал выглядеть менее напряженным. Но… не была ли это лишь хитрая игра и видимость? Проклятые интриги. – Да, ты прав. Дерек Степной, скорее всего, обладал минимальным порогом силы, который требуется, чтобы стать Великим Героем. Прошел ли он испытание или нет – мы этого уже никогда не узнаем. Но регент воспользовалась ситуацией, смертью твоего учителя чтобы одним тонким уколом пробить оборону нашей границы.

Одним тонким уколом… Регент попросту швырнула жизнь Дерека заблудившегося в лабиринте своей души, в дуло пушки своей военной армады.

Хотя, что для Императора или регента жизнь всего одного, пусть и одаренного, адепта перед угрозой потерять всю Империю.

И это не стоило забывать Хаджару, если он собирался не только выжить в этой войне, но и не стать куклой в руках Моргана Бесстрашного.

Историй, которые ему рассказывал Орун, было достаточно, чтобы понять, что из этого не выйдет ничего хорошего.

Во всяком случае – для Хаджара…

– Мы восстановили чашу равновесия, юный Хаджар, – продолжил Морган. Его воистину лисий взгляд пронизывал Хаджара насквозь. Складывалось впечатление, что все тайны и секреты лежат перед Императором как на ладони. И стоило больших трудов, чтобы убедить себя, что это иллюзия и не поддаться нервному мандражу. – Битвы на границе и так не стихали на протяжении многих веков. У нас – Ярость Смертного Неба, у Ласкана – более способные Великие Герои. Если бы не смерть Оруна, то война бы, скорее вcего, так и не началась. Но, увы, равновесие восстановилось только сейчас, когда перчатки уже брошены в лицо.

Хаджар прекрасно понимал, в какую степь клонить Морган, но решил использовать выжидательную тактику. И, спустя десять секунд тишины, Морган бросил на стол свой первый

козырь.

– Твое триумфальное появление на поле битвы, разумеется, не останется без внимания, юный Хаджар, – Морган щелчком пальцев отправил в рот еще одну виноградину. Даже этот пижонский жест в его исполнении выглядел преисполненным стати и чести. – Внимания каждой из империй. И, особо пристального со стороны Ласкана, разумеется. Именно поэтому я так рад, что ты использовал местоимение “мы”.

– Здесь моя родина, – ответил на скрытый намек Хаджар. – И, я думаю, вы уже давно выяснили мое прошлое и мои взаимоотношение с Империей Дарнас.

– Лидусу приходилось тяжело, – не стал отрицать очевидного обладания данными Император. – Как и многим другим мелким государствам под нашим контролем.

– Возможно, но я был рожден именно в Лидусе.

– Наместник не лишил жизни ни единого гражданина Лидуса, – напомнил Морган.

Хаджар уже собирался ответить, но осекся. Он понял, что первый раунд проиграл в чистую. Император дернул его в ту сторону, которую и требовалось.

– Я под присягой Дарнасу, Ваше Императорское Величество. Я проливал кровь за Дарнас, частью которого теперь является и моя малая родина. Ваши подозрения в моей возможной измене – оскорбительны.

Морган развел руками.

– Мои глубочайшие извинения, воин Хаджар Дархан, за мою подозрительность –положение обязывает.

Обменявшись светскими “пасами”, двое вновь замолчали.

– Ты овладел техникой Шага Белой Молнии на Императорском уровне, Хаджар. Подобному знанию не положено владеть без моего разрешения, – положил на стол уже второй козырь Император. – Мы можем это лишить двумя клятвами. Первая – ты клянешься никогда её не использовать.

– Это мало вероятно, – покачал головой Хаджар.

– Я это прекрасно понимаю, – улыбнулся Император. Той улыбкой, после которой заяц редко когда видит что-то иное, кроме клыков лиса. – Поэтому есть и вторая клятва – ты поклянешься не разглашать информации, касательно Шага Белой Молнии.

– Разработать слова клятвы, – отдал мысленный приказ Хаджар.

Будь у него время, он бы справился и сам, но в фехтовании на шпагах красноречия и полемики скорость была, порой, даже важнее, чем в том же самом состязании на настоящих шпагах.

– Я клянусь, ни при каких обстоятельствах, – Хаджар читал зеленый текст, бегущий строкой скользящей перед его глазами. – никому, живому, мертвому, этого мира или другого, одушевленному или неодушевленному, по своей волей, по чужому наставлению, обманом или правдой, секретом или намеком, способом, который существовал, существует или будет существовать, не разглашать тех событий, их хода и содержания, которые привели меня к владению техникой Шага Белой Молнии.

Закончив говорить, Хаджар выдохнул и отпил еще немного воды из стакана. Её, как и сам воздух, нейросеть первым делом просканировала на предмет скрытой угрозы.