Сердце дракона. Том 18. Часть 2
Шрифт:
— Пахнешь севером, генерал, — чуть оскалился оборотень, демонстрируя зубы-клыки. — Понимаю, почему Королева так к тебе относится тепло… Ха-ха! Тепло! — даже смех у существа оказался как-то лающий. Неприятный. — Хорошие одежды. Только…
Он потянулся и вытянул волосатую руку. Отогнув указательный палец, на котором тут же вытянулся длинный, металлический коготь, оборотень провел им по рукаву Хаджара.
Одежды, способные выдержать невероятные техники и магию, под когтем подданного Зимнего Двора оказались не прочнее простой марли.
Хаджар помнил наказ, полученный в предместьях ледяного трона Мэб. Его одежды станут надежным доспехами, способными сберечь от почти всего в этом безумном мире.
Ударение на почти.
Доспехи обладали двумя слабостями — являясь Зовом Хаджара, они не могли защитить его в момент использования Пути Среди Облаков или Звезд, чем удачно воспользовались стражи Чаш Духов.
Но это пол беды.
Куда больше опасности для Хаджара таил другой факт. Его доспехи созданы магией Тьмы и Зимы; сотканы руками самой Мэб — правительницы половины всего мира духов. И именно поэтому все те, кто относятся к её подданным и хранят в себе частицу магии севера и тьмы — могут абсолютно спокойно игнорировать эти самые доспехи.
— Красиво, — протянул оборотень. — чувствую ладонь королевы… гордись, смертный. Ты стал третьим, кому она что-либо шила.
— И кто же предыдущие? — решил поддержать беседу Хаджар.
До тех пор, пока волк не торопился нападать, Хаджар не видел смысла торопиться. Бадуру явно потребуется еще какое-то время, чтобы свалить дерево. А без него возвращение теряло всякий смысл. Артеус с Лэтэей замерзнут без очага.
— Тот, кем ты тоже пахнешь, — поморщился и ощерился оборотень. — Враг, да будет его имя забыто, а душа вечно страдает на Горе Черепов.
Хаджар немного удивился.
— Разве двор тьмы не сражался на стороне Черного Генерала в последней битве Небес и Земли?
Волк посмотрел на Хаджара, как обычно смотрят на маленьких детей, задавших глупый и наивный вопрос.
— За Врага сражались духи, демоны, боги и смертные, Ветер Северных Долин, — ответил волк. Его рычащие нотки словно скатывались в капающей слюне. Жуткое зрелище. — Из разных дворов, разных племен, королевств и небес.
Хаджар вспомнил, как вместе с учителем Травеса в далеком прошлом они сражались с духом огня, бившимся на стороне Черного Генарала. Война Небес и Земли действительно расколола мир на две половины.
— Второй, — продолжил оборотень. — мой отец — Феденрир, волк Тьмы. Пожравший свет Миристаль.
Хаджар невольно дернулся к мечу, но вовремя удержался от опрометчивого поступка. Он не разбирался в нравах и традициях севера, но само словосочетания «слово держать» подразумевало мирные переговоры. А в какой бы ты стране не находился, нарушить железом мирные переговоры — тяжелое бесчестие.
Смыть такое, порой, попросту невозможно.
— Если он твой отец, то…
Волк только усмехнулся, а Хаджар понял, что видит перед собой очередного Древнего. Благо, что у духов и их прямых потомков имелся один маленький нюанс. Они не могли развиваться. Духи, сколько бы не прожили в Безымянном Мире, всегда оставались на том уровне силы, как и при рождении.
Просто потому, что они не являлись живыми существами в привычном понимании этого слова. А, скорее, олицетворением сил природы.
Тоже самое касалось демонов и тех, кто был рожден богом.
Почти бессмертные, но столь же неизменные. Да, они могли развиваться, но несколько иначе. Скорее — они лучше познавали собственные силы, нежели становились могущественнее.
А в чем разница между этими двумя понятиями объяснят лишь мудрецы, к коим Хаджар не относился.
— Ты знаешь мое имя, сын Пожирающего Звезды, — ровным тоном произнес Хаджар. — Я не знаю твоего. Нет слова между нами.
Волк коротко рыкнул, а потом засмеялся. Он стучал ладонями-лапами по снегу и как-то странно дергал носом. Все в его повадках говорило о том, что Хаджар общается со зверем и лишь облик пытался обмануть сознание.
— Ты слышал, княжий сын?! — окликнул волк Бадура. — Смертный говорит, что между нами слова нет! Получается, не даром севером пропах! Или ты успел научить?
Княжий сын…
Ну почему, по какой такой причине Хаджар не может хотя бы раз в жизни найти в какой-то глухомани самого обычного лесоруба, а не очередную проблему на свою и без того седую голову.
— Южанин все по делу сказал, — буркнул Бадур и продолжил рубить дерево.
— По делу… ты дерево то руби, руби, княжья кровь, — улыбка волка из добродушной превратился в злобный оскал. — Сам знаешь — двое говорят, третий не лезет.
Хаджар этого не видел, но почувствовал, как топор, за мгновение перед тем, как в очередной раз вгрызться в древесину, застыл. Следом за секундной тишиной, поляну накрыла волна жажды крови. Хаджар какое-то время всерьез опасался, что Бадур не сдержит порыва и бросится на оборотня.
Все же не просто так дети правителей уходят жить отшельниками. Что-то такое оборотень знал о северянине, что едва не привело к кровавой бане.
— Вот и правильно, — собакой фыркнул оборотень, когда Бадур молча вернулся к своему занятию. — Что же, генерал, коли спросил, моя обязанность ответить. Меня зовут Гарк’алер, сын Феденрира из рода волков Тьмы и Севера. Теперь ты знаешь, как меня зовут и между нами есть слово.
Как когда-то давно, когда Мэб назвала цену своей помощи, слова Гарк’алера врезались в душу Хаджара. Как если бы она стала камнем, и некто невидимый высек их на поверхности сознания.
Ощущение чем-то напоминало клятву на крови перед Рекой Мира, только, судя по всему, призывало в качестве свидетеля совсем другие силы.
Не сказать, что более могущественные, просто — другие.
— Что тебе от меня надо? — спросил Хаджар, краем глаза поглядывая в отражение сосулек. Он все ждал, когда Бадур закончит рубить дерево и переговоры можно будет закончить.
Волк ему не нравился.
Было в нем что-то такое… неприятное. И отчего-то Хаджар ощущал чувство, о котором, казалось бы, уже давно забыл.